Он таки заметил трубку, торчавшую из внутреннего кармана ветровки.
— За какие заслуги такие, не поделишься?
Что ж, с этими тремя (в отличие от бармена Зуса) я и вправду был не прочь поделиться. Лишний способ поддержать беседу, как ни крути. А играя в молчанку, мне, ясен пень, не узнать то, ради чего я, собственно, сюда наведался. Не пива же из водорослей попить. Как-нибудь обошелся бы.
А чтобы процесс узнавания не выглядел, как допрос, обмен словами, информацией должен был хотя бы выглядеть обоюдным. И не беда, что ради единственного вопроса и ответа на него требовалось, говоря словами классика, извести тысячи тонн словесной руды.
Ничего особо не придумывая, я посвятил трио соседей по столику (вполголоса, кстати) в особенности своей работы в НИИИНиПТе. Опустив, разумеется, такую деталь, как перемещения во времени. Просто-де мотаюсь по дальним землям вместе с учеными-атлантами. Изучаю местные обычаи, язык. И вообще, чем живут люди в разных уголках мира.
Потому немудрено, что и в Атлантиду мне дозволено было приехать и разгуливать как у себя дома. В конце концов, так легче поддерживать связь с коллегами, начальством.
— Ну, понятно… путешественник, — заключил любопытный собутыльник, — действительно, кому как не тебе…
— Странно, что к нам тебя потянуло, — добавил один из его корешей, — на самый низ. Помойка та еще, между нами говоря.
И следом настала уже моя очередь служить для этих троих свободными ушами.
Один поведал мне о своем сыночке, не желавшем учиться грамоте и тем более работать, зато в свои шестнадцать лет завербовавшемся в какую-то банду. Пребывает он там на правах мальчика на побегушках. Зато ему дали ствол, с которым парень теперь гордо расхаживает по улицам, демонстрируя каждому встречному. Утверждает, что только так в здешней клоаке можно стать кем-то, хоть что-нибудь из себя представляющим. А оба родителя меж тем каждые день и ночь боятся, как бы родное чадо беспутное не застрелили.
От второго я услышал о еще более беспутной дочери, связавшейся с колонистами и свалившей в компании одного из них куда-то на запад, за океан. В Кситлос какой-то — в одно из дальних поселений. Сиречь в Центральную Америку, заключил еще я про себя. Тем более что название напомнило Кситаклан, один из городов майя. Сам родитель за дочь в какой-то степени рад. Коль выбраться смогла из трясины, которую представляла собой нижняя часть Посейдониса. Но опять же — тревожно за родную кровиночку. Тем более, как уехала, ни ответа от нее, ни привета. Ни одного, хотя бы коротенького письма.
Третий для разнообразия поделился не проблемой с подрастающими детьми — их у него не было — а далекими от идиллии отношениями со второй половинкой, на что-то гадостное подсевшей. Это «что-то» (название оказалось мне незнакомым) супруга требовала чуть ли не каждый день, когда не спала, и когда собеседник мой не отсиживался в баре. Потому он, собственно, и отсиживался, чтоб пореже видеться с тем гадким убожеством, в которое превратилось жена. А также семейное гнездышко — из-за ее неработоспособности и банального наплевательства.
Так мы проговорили не меньше часа. За это время я, главным образом, кивал, лишь изредка вставляя короткие дежурные реплики. Ну и помаленьку отхлебывал из своей кружки. Так, чтобы на дольше хватило, вкус не сильно напрягал, но при этом словно напоминать лишний раз: «Я с вами, мужики. Я типа свой».
А потом, наконец, когда честная компания худо-бедно выговорилась, я позволил себе перейти к цели своего прихода.
— Мне еще вот что спросить хотелось, — как можно тише начал я, — а можно в этом городе где-то купить оружие? Да не такую свистульку, как у меня сейчас. Посерьезнее что-нибудь.
— Внезапно, — молвил удивленный таким переходом один из соседей по столику. Да еще вытаращился на меня аки рыба. И я даже подумал, что душевному нашему общенью пришел конец. Что, огорошенные и обескураженные моим, мягко говоря, необычным интересом, трио собутыльников прекратят со мной беседу. И выйдут из-за стола, от греха подальше. А то и вовсе сообщат, кому следует о подозрительном чужаке.
Потому сильно удивился ответом другого собутыльника:
— Можно? — переспросил тот, в отличие меня громко, не таясь. — Вот сразу видно, что ты не местный! Только сейчас я не просто это узнал… но… прочувствовал.
— Легче перечислить, что в этом городе нельзя, — пояснил третий, — уйдет гораздо… ик! М-м-меньше времени.
8
Рекомендовали мне магазин Дяди Сета, что за пару кварталов от бара. Там еще на вывеске, говорили, изображен человечек с какой-то явно убойной штукой за спиной. По форме и пропорциям — вроде моей трубки.
Вот так просто. Приобрести оружие на дне Посейдониса было не труднее, чем закупиться продуктами. Были б деньги. А Сет, никому из троих, кстати, дядей не приходившийся (прозвище просто), и цены не заламывал, и идти не далеко.
Местных денег у меня не было. Последней монетой из этого времени я пожертвовал, чтобы получить подсказку от трех любителей халявы… а кто ее не любит? Так что рассчитывал я на бартер. И надеялся, что стреляющей трубки и угнанного летающего кораблика хватит, чтобы выменять на них нечто убойное до жути. Но при этом транспортабельное.
Дядя Сет оказался невысоким, смуглым как индус, худым и сутулым субъектом, чьи маленькие глазки и выдающийся нос придавали сходство с крысой.
Сидя за прилавком, он что-то внимательно разглядывал на экране лежащего перед ним небольшого устройства, похожего на планшетный компьютер двадцать первого века. И хотя обилия клиентов в его лавке не наблюдалось… правильнее сказать, я там был один, Сет не подскочил при виде меня, не кинулся навстречу, не вытянулся по струнке. А главное, не предложил «что-нибудь подсказать». Проще говоря, не сделал ничего из того перечня ужимок и прыжков, без которых трудно было представить современных мне работников торговли.
Достоинство в нем какое-то чувствовалось — на контрасте с мальчиками и девочками из салонов связи, магазинов одежды и других подобных заведений в мое время. Или имея репутацию человека, цены не задирающего, Дядя Сет полагал, что этого достаточно для привлечения клиентов. А значит, выплясывать перед ними вроде как было необязательно.
И тем более едва ли хозяин оружейной лавки считал нужным что-то «подсказывать» человеку, пришедшему за его специфическим товаром. Уж если оный человек владеет оружием, то сам должен в нем прилично разбираться. Ну, при условии, конечно, что опыт владения оказался успешным. В противном же случае ни ходить куда-либо, ни покупать больше ничего такой клиент бы не смог. Мертвые вообще-то мало, на что способны.
И только когда я подошел к прилавку и уставился на полки со стволами разной длины и калибра, с разнообразными клинками от крохотных ножичков до двуручных мечей, Сет соблаговолил оторваться от экрана и поднять на меня глаза.
— Чего хочешь? — осведомился он, даже не стараясь изображать приветливость. А я в очередной раз заметил, что местный контингент… по крайней мере, на городском дне себя вежливостью не утруждает. Позволяя, помимо прочего, «тыкать» даже незнакомым людям.