Бесполезен как роза

Так было и со мной. Скучные, бессмысленные каждодневные труды, час за часом, от которых, кажется, не было ни малейшего прока, причем я даже сама не понимала, что и для чего я делаю. И затем в один прекрасный день меня вдруг озарило, и я поняла, ради чего я старалась. Я нашла баланс. Поймала ритм. Я почувствовала свободу.

Привет, одуванчик!

Ты знал всегда, чего ты хочешь сам.
Тебя топтали,
Травили ядом.
Выдрали с корнем,
Бросили на помойку.
Покрыли землю, где ты рос, асфальтом,
Глумились над тобой, что ты ненужный сорняк.

Но ты возвращался.
Снова и снова.
Что мы ни делаем, ты снова тут!
Радостный, с поднятой головой и открытой душой
Ты улыбаешься солнцу.

Я иду на службу обычным утром
Получив на дорожку
Ворох разных смертей.
Каждые полчаса в новостях
Деловито и спокойно
Тебя информируют
О том, что погибли сотни людей.
Слезы детей,
Кровь матерей —
Не причина, чтобы повышать голос.

Газеты по-прежнему черно-белые,
И хотя спорт порой представлен в красках,
Эти новости также
Сухи, бесцветны, спокойны,
И хлебцам моим не придают неприятного привкуса.
Все кричащие голоса надежно
Упакованы в свежую типографскую краску
И словесную шелуху.

Так отчего же мне словно бы холодно
И пусто,
И уныло на сердце,
Когда я иду на автобус
Обычным июньским утром?
Неужели все на свете не так?
И тут ты! Стоишь себе на обочине.
Радостный, с поднятой головой, с открытой душой,
Устоявший, как мы ни старались тебя уничтожить,
И не потемневший лицом от перенесенных обид.

Ты говоришь мне, что жизнь по-прежнему
Неукротимо горит желтым цветом, вопреки всем новостям.
Ты так хорошо знаешь, чего хочешь сам,
И никогда не сдаешься.
Ты стоишь на обочине
И улыбаешься солнцу.

Во время своей болезни я узнала, что окружающим трудно бывает помнить о том, что люди с психическими заболеваниями иногда могут болеть и физическими недугами. Мне приходилось сталкиваться с тем, что боль в ухе или воспаление сухожилия принимали за искаженное представление и соматизацию психических симптомов и применяли к ним соответствующие способы лечения. Но психотерапия и нейролептики не помогают от воспаления среднего уха. И вот снова произошло нечто подобное. Пообедав в кафе блюдом из курятины, я почувствовала рези в желудке, тошноту, затем началась диарея. Все это никак не проходило, а так как дело было на Пасху, то к своему лечащему врачу я не могла попасть. Прекрасно зная, что этого бы лучше не делать, я все же отправилась в дежурную амбулаторию, хотя и догадывалась, какой диагноз мне поставят, просмотрев мою карточку. Моя догадка подтвердилась. Я не была в унылом настроении, не была подавлена, у меня не было ни искаженных представлений, ни галлюцинаций. Единственное, что меня мучило, это мой желудок. Тем не менее, мне тут же поставили диагноз — «шизофрения», и тут уж спорить было бесполезно. Ведь первым признаком психоза является как раз непонимание пациентом собственного болезненного состояния, и только этим могло объясняться мое упорное несогласие с диагнозом, который поставил врач. Его улыбка ясно показала мне, что спорить с ним не имеет смысла, тем более что я была не в том состоянии, чтобы затевать такие споры. Я отправилась домой, махнула рукой на его совет начать прием медикаментов, побольше спать и избегать стрессов. Вместо этого я стала пить «Фаррис» и яблочный сок, держалась поближе к ванной и так продержалась несколько дней, остававшихся до конца пасхальных каникул, после чего я попала к своему лечащему врачу.

Он определил у меня острый сальмонеллез и назначил лечение, соответствующее этой болезни, чему я была очень рада. Хорошо, что у меня был этот врач! Но в то же время я почувствовала свою беззащитность и ясно осознала собственную беспомощность. Никакая правота не имеет значения, если тебя не считают человеком, заслуживающим доверия.