Нежных воспоминаний не больше, чем на чайную ложку. Не больше, чем влаги в жужелице.
Запирая дом, Иванов чувствовал облегчение, что если и вернется сюда, то не для того, чтобы жить тут всегда, а лишь как наследник, продающий свою родину.
Рядом с дочерью стояла черно-белая корова. Дочь срывала ей траву с земли, скармливала, вытирала руки о подол, гладила корову по шее.
Увидев Иванова, дочь сказала:
— Она мягкая, как кот!
Между деревней и рощей, на другом конце которой прятался вокзал, лежало поле, густо покрытое желтыми одуванчиками. Решив блеснуть бесполезным умением, Иванов спросил у дочери:
— Ты хоть венки из одуванчиков умеешь плести?
Дочь глянула на него как на идиота и сказала:
— Конечно!
— А где научилась?
— Не помню, — сказала она. — Вроде бы всегда умела.