— Рановато я~.
Голос Маюми заставил людей задаться вопросом, насколько она стара.
«И как на это ответить?» — упал в задумчивость Тацуя.
— Что такое?
— Ничего особого... Ты по какой-то причине пришла раньше?
Ни Мари, ни Сузуне не возражали, так что любой признак истощения с его стороны был бы его потерей. Придав этими словами себе свежего воодушевления, Тацуя оживился и задал вопрос.
Кстати, Миюки уже решила не видеть зла, не говорить зла и не слышать зла.
Опоздай она, и появилась бы огромная проблема, но нет ничего в том, чтобы прийти рано.
Комната ожидания была подобрана так, чтобы вместить устройства презентации, в ней оставалось достаточно места для того, чтобы поместился Тацуя с Миюки, а также ещё три старшеклассницы с профессиональными навыками, и даже место ещё осталось.
— Допрос закончился раньше, чем ожидалось. — Тем не менее, на такой номинально пустяковый вопрос Мари ответила серьезно, пропустить мимо ушей это было невозможно.
— Другой допрос? И, к тому же, сегодня?
Не было необходимости спрашивать, кого допрашивали. Он присутствовал, когда Сэкимото был арестован. Он, честно говоря, тогда даже тайно записал доказательства.
Тем не менее, был лишь тот единственный раз.
Конечно, Сэкимото он видел не единожды. Он также присутствовал, когда они пошли допрашивать его первый раз.
После нападения Люй Ганху, Сэкимото впал в панику. Так как Мари утверждала, что это вызвано не её магией, осталась лишь одна возможная причина — он понял, что на кону жизнь. Просто невозможно, чтобы Сэкимото не знал, что последняя атака предназначалась для того, чтобы заставить его замолчать.
Поэтому выделенные правительственные чиновники проводили тщательное расследование окружения Сэкимото.
— На самом деле мы должны были закончить ещё вчера...
— В первую очередь, было трудно получить разрешение... И я просто не могла так бросаться фамилией.
Верно, подумал Тацуя. Учитывая, что Сэкимото — не часть преступной организации, чрезвычайно трудно получить разрешение на допрос того, кто считается жертвой.
— Но почему сегодня? Ты не могла продолжить завтра?
— Такой оптимизм не подходит твоему характеру. — Мари почему-то скорректировала Тацую, когда тот задал вполне естественный вопрос. — Целью Сэкимото и сестры Хиракавы были данные Конкурса диссертаций, хотя, похоже, не только они. Как на это ни смотри, но раз они нацелились на данные, то есть определенная возможность, что организация, которая их использовала, может начать действовать во время самого Конкурса.
— Хм. Такое и впрямь возможно.
В расчёты Тацуи это попадало. Тем не менее, даже если бы они имели информацию об организации, которая скрывается в тени, чтобы приготовить контрмеры времени всё равно не было. Без сил чрезвычайного реагирования под рукой даже регулярная армия монархии не смогла бы в любую секунду мобилизоваться.
Под руководством Катсуто персонал безопасности уже сделал всё возможное, чтобы подготовиться к чрезвычайным обстоятельствам. Поскольку Сэкимото не был посвящен в подробности нападения, его допрос не должен был быть первоочередной задачей.
Тем не менее указывать на эти тонкости не входило в должностные инструкции Тацуи.
— Именно. Раз есть такая возможность, мы не можем закрывать на неё глаза. В конце концов, чем больше информации, тем лучше.
Презентация Сузуне имела гораздо высший приоритет, чем в основном непригодная информация. Так или иначе, поскольку все это уже было в прошлом, нет необходимости придираться к мелочам.
— Понятно. Вы нашли что-нибудь новое?
— Да. Проверив ещё раз, мы убедились, что обнаружили у Сэкимото следы психической манипуляции.
— ...Неудивительно. — Какой бы бесполезной информация ни была, её оказалось достаточно, чтобы удивить Тацую. — Почему это не обнаружили во время психологического тестирования?
С весны, с того времени как Саякой магически манипулировал лидер террористов из «Бланш», ученики Первой школы должны были проходить плановые психологические проверки.
Для перспективных волшебников, которые должны стать столпами общественной безопасности и национальной обороны, оказаться с промытыми мозгами для служения иностранным державам — не шутка. Для администраторов школы и ответственных правительственных организаций это был плохой кошмар, который в конечном итоге свел на нет любые понятия «приватности учеников».
С обнаружением ещё одной жертвы психической манипуляции, эта мера оказалась излишней. Зачем тогда вообще было проходить через психологическую оценку?
— Психологическая оценка проводится в начале каждого месяца. С высокой вероятностью Сэкимото попал под влияние уже после этого.
— Хорошо выполнено... на нём применили какие-то медицинские средства?
— Пока неизвестно. Ни я, ни Маюми не эксперты в этой области, — ответила Мари.
Хотя Тацуя подумал «неужели?», он воздержался от дальнейших вопросов.
— Психолог этого не говорил, но это определенно сделали не с помощью обычных средств. Может быть, это настоящий «Злой глаз», — выразила своё мнение Маюми, оно было более-менее глубже слов Мари.
— Значит, они послали естественного волшебника Внешней системной магии.
В отличие от «Злого глаза», созданного Россией перед формированием Нового Советского Союза и передаче его сепаратистским террористическим ячейкам, волшебники, которые могли естественно владеть психическим вмешательством Внешней системной магии, имели силу полностью переписать личность человека. Обладатели «истинного» Злого глаза могли полностью изменить деятельность человека за короткий промежуток времени, когда жертва и другие люди по-прежнему остаются в неведении.
— Хм, не имеет значения, как сильна магия психического вмешательства, в большинстве своём успешно применить её не удастся без правильного подсознания у цели.
Это как гипноз. На первый взгляд человеческое сознание кажется легко податливым, но на самом деле является невероятно стойким. Манипулирование неопределенными эмоциями и порывами — другая история, но магия, которая вмешивается в установленное физическое поведение, пытаясь вмешаться в сознание и манипулировать добровольными решениями, невероятно сложна.
— Сэкимото был с самого начала не согласен с тем, как эта страна обращается с магией за закрытыми дверями. Он считал, что все последовательности магии и последовательности активации всего мира должны быть общедоступны и что это единственный путь для магии достичь истинной эволюции. Подводя итог, он сторонник открытых ресурсов, — добавила несколько собственных горьких слов Мари, когда услышала объяснение Маюми.
— Это может быть верно с научной точки зрения, но учитывая, что в реальности по-прежнему существует международная вражда, мне трудно сказать, что он прав. — В голосе Маюми слышались следы сочувствия.
— Скорее, это явно неправильная позиция, — пришел к окончательному заключению Тацуя. По крайней мере, для него, теории, которые не вяжутся с реальностью, вообще не имеют целесообразности.
— ...Как строго, Тацуя-кун.
— ...Так или иначе, они нашли брешь в идеалах Сэкимото. Затем внушили ему, что страны, прогрессивные в магии, просто обязаны передавать свои передовые исследования слаборазвитым в магии странам.
— Слаборазвитые страны, это которые? — спросил Тацуя.
У Мари не было жизнерадостного ответа.
— Мы не смогли это из него вытянуть. Не похоже, что он вообще знает.
— ...Значит, в его сознание поместили блокировку.
Ясно, так вот как они поняли, что его психически контролировали, предположил Тацуя.
— Вот почему следующий шаг вышел за пределы наших первоначальных прогнозов, — с оттенком тревоги проговорила Мари, отражая беспокойство в тоне Маюми.
— Есть вероятность, что произойдут враждебные действия за пределами нашего воображения. Ханзо-кун попросил передать всем это сообщение. Рин-тян, закончи свою задачу. Мы будем здесь и будем внимательно следить за конференц-залом. Тацуя-кун, пожалуйста, также будь осторожен.