Но я сразу же влип в историю. Я просто все время злился. У меня были плохие отношения со всеми. Я был со всеми в контрах и хотел, чтобы все знали, что я из Бруклина и со мной шутки плохи.
Я собирался на занятия, когда этот парень прошел мимо меня в зал. Он вел себя грубо, словно был настоящим бандитом. Проходя мимо, он заметил у меня в руке шапочку. Он выхватил ее и пошел дальше. Я не знал его, но он меня оскорбил. Следующие сорок пять минут я сидел в классе, размышляя о том, как я убью этого парня за свою шапочку. Когда занятия окончились, я вышел и увидел его у двери вместе с приятелями.
«Он твой, Майк!» – подумал я. Я подошел к нему. Он держал руки в карманах, глядя на меня так, будто у него не было по жизни абсолютно никаких проблем. Словно я должен был напрочь забыть, что сорок пять минут назад он стащил у меня шапочку. И я в ярости набросился на него.
На меня надели наручники и отправили в «Элмвуд», карцер для неисправимых. В «Элмвуде» было жутко. В персонал туда набрали здоровенное грубое деревенское быдло. Можно было наблюдать, как эти амбалы по двое сопровождали кого-нибудь в наручниках.
Те из «Элмвуда», кто заслужил это, по выходным уходили на несколько часов. Возвращались они с расквашенными носами, выбитыми зубами, сломанными ребрами. Вначале я думал, что их избивал персонал, поскольку в те времена никто не звонил в Министерство здравоохранения и социальных служб, если персонал причинял детям вред. Но чем больше я говорил с этими избитыми ребятами, тем больше понимал, что они были счастливы.
«Да, старик, мы едва не сделали его, мы почти сделали его!» – смеялись они. Я понятия не имел, о чем они говорили, пока мне не растолковали. Оказывается, они занимались боксом с мистером Стюартом, одним из воспитателей. Бобби Стюарт был крепким ирландским парнем, весом около 170 фунтов[23], профессиональным боксером. Он был чемпионом страны среди любителей.
Когда я вновь оказался в карцере, кто-то из персонала подтвердил мне, что экс-чемпион учит детей боксу. Сотрудники, которые рассказали мне об этом, были весьма добры ко мне, и я решил встретиться с ним, потому что полагал, что он также окажется любезным.
В тот вечер я находился в своей комнате, когда раздался громкий, устрашающий стук в дверь. Я открыл дверь – это был мистер Стюарт.
– Ну, жопа с ручкой, я слышал, ты хочешь поговорить со мной, – пробурчал он.
– Я хочу стать боксером, – сказал я.
– Как и остальные парни. Но они не работают как следует, чтобы стать боксерами, – ответил он. – Если ты будешь все делать верно, перестанешь быть таким придурком, как они, и будешь уважать это дело, я готов поработать с тобой.
Так что, я сделал заявку. Подозреваю, что я сглупил, но я начал прилежно учиться, стал отличником, говорил всем и каждому: «Да, сэр», «Нет, мэм» – и вообще превратился в примерного гражданина, так что теперь я вполне мог идти драться со Стюартом. Это заняло у меня месяц, но наконец-то я заслужил это. Все ребята пришли посмотреть, смогу ли я надрать ему задницу. Я был абсолютно уверен в том, что одержу верх и что после этого каждый начнет лебезить передо мной.
Я сразу же начал молотить, и он закрылся. Я колошматил и колошматил, а он вдруг извернулся и, бац, попал мне прямо в живот.
«У-ух!» Я выблевал все, что съел за последние два года. «Что это было, твою мать?» В то время я еще ничего не знал о боксе. Это теперь я знаю, что если тебя ударили в живот, то у тебя на несколько секунд сбивается дыхание, но затем оно восстанавливается. В то время я об этом понятия не имел. Мне показалось, что я больше не смогу дышать вообще и сдохну. Я отчаянно пытался вздохнуть, но все, что я мог делать, – это блевать. Это был просто атас.
– Вставай и вон отсюда! – рявкнул он.
После того как все ушли, я смиренно подошел к нему.
– Извините, сэр, вы не могли бы научить меня, как это делать? – спросил я.
Я мечтал о том, что теперь, когда я вернусь в Браунсвилл, то шмякну какого-нибудь ублюдка вот так в живот, он брякнется – я смогу обчистить его карманы. Вот о чем я тогда думал.
Должно быть, он увидел во мне что-то, что ему понравилось, потому что после нашей второй встречи он сказал мне:
– Ты бы хотел это по-настоящему?
И мы начали заниматься регулярно. После тренировок я возвращался в свою комнату и всю ночь напролет вел бой с тенью. У меня получалось все лучше и лучше. Я сам не осознавал этого, но во время одного спарринга я провел джеб[24], сломал Бобби нос и чуть не сбил его с ног. Он взял на всю неделю отгул и отлеживался дома.