Я использую силу удара, чтобы развернуть своё тело, замахиваюсь левой ногой, пытаясь ударить его достаточно сильно, чтобы дать мне время оправиться от его удара. Но он ловит мою ногу, быстро выворачивая лодыжку, так что мне остаётся только упасть. Либо так, либо меня ждёт перелом. Я выбираю удариться о землю. Я тяжело приземляюсь в лужу крови мёртвого парня номер два, и она пропитывает мне одежду.
— Фу, — стону я.
Чарли сильно тянет меня за больную лодыжку, таща по полу.
— Эй! Какого хуя! — Я пытаюсь вырваться, но он сжимает мою ногу мёртвой хваткой. Я тянусь за пистолетом на бедре, но в коридор, куда меня сейчас тащат, заходит другой парень и наступает мне на руку.
— Что это? — Спрашивает он у Чарли. — Даже не собираешься отобрать у неё пистолет, прежде чем отвернёшься от неё? Тупица.
— Я так и думала, — говорю я, сплевывая кровь под ноги новичку.
— Она меня разозлила, Хит, — бормочет Чарли.
— Да, держу пари, что я это сделала. — Я смеюсь, когда Хит наклоняется и отбрасывает мой пистолет в сторону, прежде чем обыскать меня. — Я тебя уделала.
Я подмигиваю Чарли, и его лицо становится свекольно-красным.
Хит отбрасывает всё моё оружие в сторону и связывает мои запястья стяжками.
— Почему ты носишь стяжки в кармане? — Спрашиваю я его. — Немного странно, что они у тебя под рукой.
Он усмехается.
— Я понимаю, почему Нико сражён тобой. У тебя длинный язык.
— Надо будет с ним поговорить, если он разбалтывает, чем мы занимаемся вдвоём.
Мои слова вызывают смех у Хита.
— Неплохо. — Он кряхтит, поднимая меня и ставя на ноги. — Сюда, — говорит он, подталкивая меня в сторону передней части дома.
— А Чарли присоединится? — Спрашиваю я, когда мы проходим мимо него. — Мне бы хотелось продемонстрировать синяк, который я оставила на его лице.
— Сука, — шепчет он себе под нос.
Я смотрю на него.
— Вам, ирландским мальчикам, действительно нужен урок хороших манер.
Глава 27
НИКО
— Что ты натворил, Джулс? — Спрашиваю я, мой желудок скручивает от мысли, что он мог сделать за моей спиной.
Конечно, я думаю о худшем сценарии: он достал Изабелу. Я гарантировал её безопасность и если братишка перехватил её в аэропорту, а не дал уехать без проблем… Я убью его.
Однако вид входящих Алека с прихвостнями вызывает ещё больший шок. Даже не мог предположить такую возможность. Конечно, я знал, что это они слили информацию о моём местонахождении. Но я не думал, что они будут настолько смелыми, чтобы показать свои лица. Что, чёрт возьми, они на самом деле могут получить, находясь здесь?
— Она у них, Джулиан, — говорит Алек, обращаясь к нему не глядя на меня. Но остальные трое смотрят, и мне не терпится стереть эти наглые улыбки, растянувшиеся у них на лицах. Потому что я почти уверен, что знаю, кого они имеют в виду, и от этого каждый мускул в моём теле напрягается. Мой желудок сводит.
— Замечательно! — Ликует Джулс.
Когда двери снова открываются, мои опасения подтверждаются. Только всё намного хуже, потому что она выглядит дерьмово. Её левая скула опухла, и она вся в крови. Но то, как загораются её глаза, когда она видит меня? Чертовски бесценно.
— Привет, om batran. — Говорит она, её хриплый голос заставляет моё сердце пуститься в пляс.
— Ollphéist beag. — Я улыбаюсь ей, и она закусывает окровавленную губу. Мне нравится, как она выглядит сейчас: дикие глаза и растрёпанные волосы. Не думаю, что когда-нибудь она выглядела привлекательней.
Чёрт, я убью каждого, кто к ней прикасался. Неважно, были ли это мои кузены. Я убью их. С радостью. Я буду наслаждаться их смертью. Никто не посмеет обидеть моего маленького монстра и уйти живым.
— Извините, что прерываю это маленькое воссоединение, — говорит Джулс, вступая в пространство между нами. — Но я думаю, тебе нужно принять решение. Нико?
Я смотрю на него, пытаясь вернуть лицу скучающее выражение после этого маленького шоу. Я мог бы пристрелить его прямо сейчас, решив проблему одним выстрелом. Но сколько ещё оружия в комнате? Неужели они впустили этих четырёх идиотов с пушками? С ножами? Вооружены ли мои кузены?
— У нас есть два варианта, Нико. Либо ты занимаешь моё место, когда меня не станет, берёшь ответственнось за семью, управляешь всем, разбираешься со всем дерьмом. Или, как мы уже обсуждали, ты — труп.