Изабела гораздо лучший спарринг-партнер. По крайней мере, когда я тренируюсь с ней, у меня есть возможность повеселиться после. Или во время. Я не могу сказать, что у нас было слишком много тренировок, на которых я не прерывался на полпути, чтобы раздеть её.
И, кстати о дьяволе, как раз в тот момент, когда я прижимаю Лиама к полу, а его рука хлопает меня по бедру, сообщая о поражении, в спортзал входит моя женщина. На ней маленькие обтягивающие шорты из спандекса и свободный топ, который совершенно не скрывает её формы. Её волосы заплетены сзади в две косички, а несколько прелестных локонов выбились наружу, обрамляя лицо.
Она оглядывается секунду, а затем находит меня на ринге, душащего Лиама, пока он почти не теряет сознание. Когда она улыбается, я, наконец, позволяю ему вдохнуть воздуха. Пара других парней подбегают, чтобы помочь ему подняться, а я выхожу к ней навстречу.
— Привет, красавчик, — говорит она, обнимая меня за шею и притягивая к себе для поцелуя.
Возможность прикоснуться к ней, обнять её на публике — это то, что никогда не надоест. Мне нравится иметь возможность хвастаться ею. Все знают, что она моя. И я, блядь, ясно дал это понять с тех пор, как мы вернулись. Никто не должен тренироваться с ней, кроме меня. Никто не должен работать с ней без меня. И никто, блядь, даже не должен смотреть в её сторону.
Возможно, всё это немного через чур, но мне всё равно. Она важна и в этом мире и в моём. Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Когда она прекращает поцелуй, я провожу кончиками пальцев по синяку, который исчезает на её скуле. Отёк на глазу полностью спал, и она больше не хромает. Я буду счастлив, когда этот синяк полностью исчезнет, как напоминание о том, что мой кузен сделал с ней, когда я не смог её защитить.
— У меня есть хорошие новости. — Она улыбается мне, пока мы всё ещё держимся друг за друга.
— Да? — спрашиваю я. — Ты наконец-то переезжаешь ко мне? — Она хмыкает и задирает свой маленький носик.
— К сожалению, это всё ещё не обсуждается.
— А что случилось с «Я взрослая женщина!»? — Я дразню её. Я бы не стал давить на неё, чтобы она переехала ко мне и пошла против желания её семьи. Они очень дружны между собой, и я хочу, чтобы в конечном итоге они нас приняли. Если для этого придётся подождать ещё немного, прежде чем я смогу засыпать с ней каждую ночь и готовить ей завтрак по утрам, я смогу потерпеть.
Она игриво подталкивает меня, и я следую за ней к сиденьям у дальней стены.
— Просто пытаюсь сохранить мир на данный момент, — говорит она мне. — Папа всё ещё не до конца согласен с этим, и я бы хотела, чтобы он тебя не ненавидел.
— Справедливо. — Я улыбаюсь ей, когда сажусь и притягиваю её к себе на колени. В последнее время я часто так делаю… Улыбаюсь. Раньше я обычно хмурился. Но что я могу сказать? Она делает меня чертовски счастливым.
— Так какие хорошие новости?
— Попс сказал мне, что твой кузен полностью прекратил торговлю женщинами.
— Я рад, — говорю я, искренне впечатленный. — Это не заняло много времени.
— Ну, видимо, он не врал, когда говорил, что планировал сделать это с момента смерти твоего брата. Похоже, в семье произошёл раскол, и он смог извлечь из этого выгоду.
— Тогда это избавит меня от поездки домой. Хотя не могу сказать, что мне всё нравится. Я бы хотел сжечь это место дотла.
— Боже, ты говоришь как папа, — стонет она. — Неудивительно, что он не самый большой твой поклонник. Он видит в тебе слишком много себя.
— Я приму это за комплимент. — Я хватаю её за задницу и быстро шлепаю. Её щёки медленно розовеют, потому что мы на публике, но мне плевать на остальных.
— А что насчёт оружия? Я слышал, парни говорили о том, что запасы заканчиваются.
— Мы всё ещё разбираемся с этим. Но я думаю, Хит действительно мог бы помочь нам и в этом.
— Разве? — Я удивлён. Он всегда был категорически против того, чтобы выполнять какую-либо работу для англичан. — Как к этому отнесутся его приятели из «IRA»?
Она пожимает плечами.
— Я не думаю, что они об этом вспомнят, когда им заплатят.
Мы замолкаем, какое-то время удобно сидим друг с другом, пока все ходят по залу, поднимают гири и шутят.
— Ой, я забыла тебе сказать, ты приглашён на наш почётный воскресный семейный ужин.
Она двигает бровями, и я не могу удержаться от смеха.
— Они хотят меня отравить?
— Нико. — Она закатывает глаза. — Это же хорошо. Они делают шаг нам навстречу.
— Я приведу дегустатора королевских ядов.