Я хотел бы ощущать от этого больше радости.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Рочио
Папа припарковал нашу старую «Кию» в нескольких футах от моста острова Рикерс. Между небольших рощ деревьев на солнце сияли стальные прутья. На них слабо мерцала защитная магия. Мужчина в простом сером костюме — явно маг — сторожил вход.
Гул магии в воздухе был несравним с напряжением в машине. Двигатель умолк, и тишина гремела. Плечи папы были опущены, мама потирала губы, словно пыталась отыскать слова. Они открыли свои двери и вышли. Нужно было прибыть к девяти к вратам, оставалось двадцать минут.
Папа притянул меня к себе возле машины. Он прижал меня к своей твердой груди.
— Я сделаю все, что нужно, — сказала я, но голос звучал вяло. Я добавила тверже. — Все, чтобы вернуться живой и со своей магией. Обещаю.
— Это твое решение, — папа сказал так же, когда я сообщила о своем решении вечером субботы. — Я верю в тебя, mija. Моя любовь с тобой.
Он отпустил меня, черный седан проехал мимо нас и остановился у входа. Юноша — белый, с короткими волосами — выскочил и пошел к вратам, не прощаясь. Может, ребята старой магии не хотели перегибать с драмой.
— Не дави на них, — сказала мама. — Слушайся, как можешь, и все.
— Знаю, — я не собиралась давать Конфедам повод сомневаться, что я подходила под их требования. Я хотела, чтобы это кончилось, чтобы я вернулась к жизни, которую должна была строить.
Она крепко обняла меня.
— Я горжусь тобой. Моя любовь с тобой. И я хочу, чтобы ты взяла это.
Она отодвинулась и вытащила из кармана золотую цепочку. На ней висел кулон в форме солнца.
— Когда мне было одиннадцать, — сказала она, — Конфеды сказали моим родителям, что у меня есть магия. Тогда я еще могла все, и я купила это, чтобы отпраздновать, потому что кулон напоминал магию, которую я ощущала внутри себя. Береги его. Может, он поможет тебе уберечь магию.
— Мам, — я не могла говорить. Я взяла кулон, посмотрела на них еще раз, выдавила улыбку, едва сдерживая слезы. Не дав себе зарыдать, я пошла к вратам.
Маг пропустил меня.
— Иди по мосту и жди во дворе, — сказал он. — Чары запрещены, пока не скажут иное.
— Хорошо, — сказала я. Он молчал, и я поспешила внутрь.
Лучики кулона-солнца впивались в ладонь. Я застегнула цепочку на шее, и кулон оказался ниже воротника моей футболки. Кроссовки стучали по асфальту в такт с магией в воздухе. Энергия всегда была там, всегда была со мной.
Деревья остались позади, мост вел над Восточной рекой. Парень из седана шел беспечно, и я поняла бы, что он из старой магии, даже если бы не увидела машину. Я оглянулась. Две бледные фигуры шли за мной: юноша с опасным видом тащил за собой девушку в платье, что казалось ей большеватым. Новая магия. За ними азиатка с напряженным телом и сумочкой, что сияла серебром на солнце, шла неловко, пыталась скрыться. Старая магия.
Мост опускался, белые здания, что я видела с берега, появились в поле зрения. Они стояли плотным полукругом за бетонным двором. Здания поменьше обрамляли большое строение, которое напоминало торговый центр.
Несколько десятков людей уже собрались меж зданий, некоторые стояли одиноко, другие — парами и группами. Разделение старой и новой магии было очевидным даже издалека. Даже самый скромный ребенок старой магии источал беспечность, и ребята новой магии не могли с этим сравниться. Ребята из богатых семей собрались слева, а группа, что выглядела напряженнее, к которой я относилась, была справа.
Я остановилась в конце моста, едва дыша. Я разглядывала двор. Только в двух зданиях была дверь: на них сияли черные прямоугольники, они обрамляли большой комплекс. Другие строения были просто белыми. Солнце сверкало на них.
Тюрьма. Людей закрывали и не выпускали. Дрожь пробежала по рукам, несмотря на жару.
Хавьер стоял тут три года назад.
Юноша и девушкой в мешковатом платье дошли до конца моста и остановились возле меня. Он смотрел на толпу, убирая со лба волосы, промокшие от пота. Девушка стояла рядом с ним, склонив голову, и ее мышиные локоны закрывали почти все лицо. Я не знала, были они парой, друзьями или родственниками.
Парень посмотрел на меня, стоящую ближе всех. Он лениво улыбнулся, но в глазах это не отразилось.
— Это все?
Его поведение заставило меня насторожиться.
— Не знаю, — сказала я. — Вряд ли, — я посмотрела на девушку с сумочкой с серебряными бусами, она как раз сходила с моста. Она пошла влево, и еще несколько фигур появились на вершине моста. Некоторые решили прибыть в последние минуты.