Приша вскинула брови.
— Зачем это было?
Я не могла сказать им о Хави. Не пока мы сидели на острове Рикерс. Не когда нас ждали еще четыре дня Экзамена.
Не когда экзаменатор намекнул на свое ожидание моей смерти.
Желудок превратился в узел.
— Я просто… хотела посмотреть, смогу ли я, — вяло сказала я.
— Что ты тут делаешь, если ты так колдуешь? — выпалил Финн. — Ты могла затмить всех в нашем классе. И почему ты не в Академии, если живешь в городе?
Я смотрела на него, а он глядел на меня так искренне, что мой контроль трещал по швам. То был его народ, его мир. Ему нужно было спрашивать?
— Я не была в Академии, — сказала я, — потому что деньги за обучение нам нужны были для еды и жилья, для выживания. И я тут, потому что Конфеды лучше возьмут слабых магов с именами, которые они знают, чем неизвестно кого. Что думаете?
Я встала на ноги и пошла к своей кровати. Я держалась спиной к ним, дышала и просила себя расслабиться.
Марк сел на свою кровать. Он потер рукой основание ирокеза.
— Конфеды — гады, — пробормотал он под нос. — Все они одинаковые внутри. Я не знаю, как мой брат…
Он замолк и отвернулся. Что Конфеды сделали с его братом?
Он явно не хотел говорить. Как он и сказал раньше, мы не собирались дружить. Мне нужно было думать о выживании, причем о таком выживании, о каком трое на одеяле даже не думали.
Я побывала в тесной ванной в стороне и легла на кровать. Времени прошло больше, чем я думала, потому что прошло лишь несколько минут, и свет стал тускнеть. Когда свет стал вполовину слабее, остальные устроились на кроватях. Лейси проверила дверь в коридор — та не поддалась. Лейси ушла к кровати.
Стало еще темнее. Приша устроилась под одеялом на кровати рядом с моей. Ткань зашуршала за мной. Голос Финна донесся до меня, тихий и на уровне моего уха:
— Прости, — сказал он, присев у моей кровати.
Я ждала, что он уточнит, пошутит, чтобы ослабить напряжение, но он оставил извинение стоять одиноко. Я не ответила, и он добавил:
— Спокойной ночи, Укротительница дракона, — и пошел к своей кровати в углу.
Ком застрял в моем горле.
«Спокойной ночи, Подвешенный язык», — я сжала губы.
Он мог и не хотеть меня обидеть. Он мог быть чудесным человеком. Но если открыться, можно было пораниться, так что я вела себя враждебно. Этого и ждали от меня Конфеды, да? Так они отбирали сорняки от пшеницы…
Ждали…
Экзаменатор ожидал, что я окажусь на том же пути, но как сказал Финн? Что Конфеды не хотели, чтобы мы знали, что будет, что они хорошо это скрывали. Он должен был знать, да? И я не слышала хоть намека до прибытия сюда.
Неужели экзаменатор выдал мне многое по своей беспечности?
Он мог врать. Проверять меня, провоцировать, следить, как это повлияет на мое поведение.
Свет погас, и холод во мне усилился.
Конфеды почти добрались до меня. Почти толкнули к роли, что я должна выполнять. Бросалась я на остальных или держалась в стороне, но я выглядела как угроза с новой магией, которую боялись и были готовы отбросить, какой бы хорошей моя магия ни была.
Я не хотела биться. Не хотела никого ранить, не хотела, чтобы другие пострадали. Они не видели это, когда я пыталась остановить Экстона, когда помогла Прише?
Этого было мало.
Во мне росла решимость. Я хотела использовать магию, чтобы люди видели, чтобы дать им то, что иначе они не могли получить. Почему я не могла начать тут, даже если это было не так, как я представляла? Я буду не просто не вредить им, я помогу им.
Пусть экзаменаторы ждут, что хотят. Я пройду Экзамен живой, как и все в этой комнате, потому что я защищу их любой ценой. Конфеды не смогут тогда посчитать меня угрозой.
Завтра. Завтра я приму извинение Финна и все остальное…
Мысли оборвало странное покалывание в голове. Комната вокруг меня пропала.
* * *
В один миг я крепко спала. В другой — глаза открылись, сердце колотилось.
Я села, придерживая одеяло. Света не было, но, когда я огляделась, достаточно света проникало откуда-то вдали, чтобы я увидела, что что-то было вдали. Стена за изголовьем моей кровати пропала. Серый туман тянулся за комнатой, сколько было видно, его разделяли местами колонны, что казались темными тенями.
Слабо пахло перцем. Мое сердце колотилось.
— Что еще? — буркнул… Марк?
Приша слезла с кровати и помахала рукой там, где была до этого стена. Она пропала.
— Наверное, то была иллюзия, — сказала она. — Они призвали те стены временно, чтобы мы не увидели всего.