Я посмотрела на свои руки, сжала кулаки. Маги переместили нас с арены. Я увидела сразу специалиста-магимедика, который убрал ожоги с моей кожи и раны в разных местах, пока я ела и пила. Он настаивал, что восстановит мой мизинец, хоть я и возражала, что могу обойтись и без него.
Я бы не могла забыть, через что Экзамен и Конфеды заставили меня пройти. Но я подозревала, что потому нас и исцелили: чтобы наши тела не выдавали, как с нами обошлись.
Они дали мне новую одежду: джинсы и футболку, похожие на мои, но при мне остался мамин кулон-солнце. Его лучики впивались в мои пальцы, пока я теребила его.
— Как Финн? — спросила я, не ответив Ланкастер. — Он в порядке? — он был без сознания на земле, когда маги переносили нас. После этого я еще никого из ребят не видела.
— Мистер Локвуд хорошо восстанавливается, — ответил экзаменатор Уэлч, сцепив ладони, которые были красными, как и его круглое лицо, на столе.
— Я хочу его увидеть, — я хотела проверить, совпадало ли наше понимание слова «восстанавливается». И он тоже переживал за меня.
Или нет? Ситуация была сложной, и я не переживала тогда в спешке, что он увидит, когда я отправлю магию через себя в него. Все мысли и чувства, все воспоминания и многое, что я хотела, но еще не сказала ему, текли с ней. Они могли переполнить его. Особенно теперь, когда он был снаружи, здоровый и в безопасности, и каждая минута отдаляла нас друг от друга и Экзамена.
Мы выбрались. Это было важно. Я сделала все, что могла, и пятеро из семи в нашей группе выжили в Экзамене. И пятеро других ребят выжили, потому что мы не отбивались.
— У тебя будет время поговорить с ним позже, — сказала Ланкастер.
— И со всеми остальными? — я думала о Финне, но и о моменте, когда я чуть не вырвала из Лейси ее магию.
Я могла это сделать. И сделала бы. Это не сильно отличалось бы от вырванной конечности.
Как бы Конфеды не хотели описать это, я знала, что жестокость, которую я чуть не совершила, не была связана с новой магией во мне. Они доказали лишь, что любой с силой, старой магией или новой, был опасен, когда его доводили до предела. Что они думали об ужасах, которые Кэллам и другие творили во время Экзамена?
Даже Финн — мягкий и благородный Финн — покинул арену с кровью Кэллама на футболке. От этого мне было больно.
Вряд ли экзаменаторы знали, что я чуть не сделала. Пока меня не довели до такого снова, им и не нужно было знать.
Ланкастер поджал губы.
— Сначала нам нужно обсудить твое выступление на Экзамене.
Я хотела не переживать, но все равно напряглась. Они хотели сказать, что было плохо? Что, хоть я выжила и помогла всем, они выжгут мои силы?
— Это было впечатляюще, — экзаменатор Халиль улыбнулась мне, и на ее щеках появились ямочки, которые были покрыты следами прыщей. Ее тонкие пальцы теребили край серого хиджаба на ее волосах и плечах.
— Согласен, — Уэлч пронзил меня взглядом. — Я такого еще раньше не видел.
Это хорошо или плохо?
— Спасибо? — ответила я, и в этот раз улыбнулась Ланкастер, медленно и опасно.
— Не переживайте, мисс Лопез, — сказала она. — Мы рады сообщить, что вы — одна из Чемпионов этого года.
Я, наверное, должна была обрадоваться. Но тело напряглось сильнее.
— Что?
— Мы выбрали шесть Чемпионов, — сказал Уэлч. — И ты — одна из них. Если примешь место. Конечно, другой выбор наказуем.
— То есть, меня выжгут.
Губы Халиль дрогнули.
— Да, — тихо сказала она.
Они смотрели на меня, я сжала кулаки под столом.
Принять место? Стать одним из них солдат? Я хотела сохранить магию, хотела победить… но не с такой «наградой».
Не работать на людей, которые не переживали, что провели пятьдесят семь подростков — и многих до нас — через ад.
— Вы говорили, что нас будут посылать на миссии против врагов страны, — сказала я. — Что, если придется убивать, это будут враги. Но те люди в больничной одежде… Как вы оправдаете это?
«Откуда мне знать, что вы не попросите меня сделать это снова?».
Экзаменаторов не удивил вопрос. Ланкастер склонилась, ведя себя почти как мать.
— Рочио, — сказала она. — Знаю, так кажется после трудностей, что ты преодолела, но мы не монстры. Люди, с которыми ты столкнулась, вызвались на нашу проверку в обмен за финансовую компенсацию. Она живы и здоровы. Попадание по цели просто погрузило их тела в транс. Это не убило их.
Я моргнула, не понимая ее слова. Жуткое лицо женщины возникло в моей памяти.
— Они были так напуганы, — сказала я.
— Им не сказали, какой будет проверка, — сказала Халиль с искренним видом. — Они верили тому, что услышали, как и ты. Но они даже не помнят этого теперь. Мы убрали их воспоминания.