— Я тоже. — Я впервые осознаю, что Финн так же забрызган кровью, как и я. — А что насчет тебя? Ты ранен? — Я тянусь к нему, смотрю на его испачканную плоть, мои пальцы скользят вниз, к поясу штанов, которые он только успел натянуть, прежде чем ворвались Матвей и его люди. — Ты…
— Я в порядке. — Его рука лежит на моей челюсти, его взгляд ищет меня с пылким жаром, который я узнаю, потому что чувствую, как он нарастает и во мне. — Фелисити, я…
Мы живы. Эта мысль снова проносится в моей голове, бьется о нее, и я чувствую странное, когтистое желание, которое совпадает с тем, что я вижу на лице Финна. Напоминание о том, что мы действительно живы. Потребность в нем, и я вижу, что он тоже в этом нуждается.
— Ты мне нужен, — шепчу я, протягивая руку, чтобы коснуться его лица, и не успеваю сказать и слова, как он опрокидывает меня обратно на кровать, прижимаясь своим ртом к моему.
Я не могу насытиться им. На этот раз в нем нет ничего сладкого или нежного. Это яростно, собственнически, первобытно, никого из нас не волнует, что мы в крови или что в сантиметрах от нас лежат тела. Мы, блядь, выжили, и все во мне жаждет отпраздновать это. Я чувствую, как жажду этого, слышу мольбы, вырывающиеся из моего рта, когда Финн стонет и прижимается лицом к моему горлу, его рука работает между нами, когда он вводит в меня свой член.
— Моя, — рычит он в мою плоть, его зубы впиваются в мою шею. Даже если я не уверена, что это может быть правдой, даже если я не знаю, что произойдет после этого, я чувствую, как реагирую на звук, на ощущение его губ, прижатых ко мне, сосущих, оставляющих след, который узнает любой, кто увидит меня завтра. Он сосет мое горло с ритмом, соответствующим толчкам его члена внутри меня, мои ногти впиваются в его плечи, и я прижимаюсь к нему, удовольствие нарастает во мне с огромной скоростью. Я слышу наше тяжелое дыхание, наполняющее воздух, запах пота и разгоряченной кожи смешивается с кровью и дымом, и в комнате царит что-то дикое, что-то настолько яростное, что никто из нас не смог бы с этим бороться, даже если бы захотел.
— Ты моя, Фелисити. — Он выдыхает мое имя как молитву, его руки крепко держат меня за талию, он стонет, когда жестко трахает меня. Его член заполняет меня с каждым толчком, входит так глубоко, как только может, погружается в меня снова и снова, пока я не слышу, как выкрикиваю его имя, моя кожа прилипает к его коже от пота и крови, каждый дюйм меня трепещет от глубокого до костей удовольствия, когда я распадаюсь на части под ним и продолжаю кончать. Каждый толчок его толстого члена в меня ввергает меня в очередной спазм наслаждения, мои стоны наполняют воздух, и я чувствую, как его руки обхватывают мои, отводя их от тех мест, где мои ногти прочертили борозды в его плечах, прижимаясь ко мне так же, как мне нужно прижиматься к нему, когда я чувствую, как он еще раз делает толчок и заливает меня своей спермой.
Он держит меня так, пульсируя внутри меня, и мы оба тяжело дышим. Я чувствую, как рука Финна тянется к моей щеке, и, открыв глаза, вижу, что он смотрит на меня сверху вниз, беспокойство пронизывает каждый дюйм его красивого лица.
— Я ведь не причинил тебе вреда, правда? — Шепчет он, и я качаю головой.
— Нет. Даже ни капельки…
Снизу доносится хлопок двери, и я подпрыгиваю от страха и удивления. Финн обхватывает меня за плечи, выскальзывает из меня и притягивает к себе, успокаивая, как нервную зверушку. — Это чистильщики, — спокойно говорит он, поглаживая меня по волосам. — Но нам, наверное, стоит одеться, пока они не поднялись сюда.
Я обвожу взглядом комнату, смотрю на разбросанные тела и снова на Финна. В этот момент до меня доходит вся реальность того, что только что произошло, и я разражаюсь слезами.
Когда он заключает меня в свои объятия, его рука все еще гладит мои волосы, прижимая меня к себе.
— Я рядом, — тихо шепчет он мне на ухо, обхватывая меня своими сильными руками. — Я всегда буду оберегать тебя, Фелисити.
И на мгновение, когда мы сидим вместе посреди залитой кровью кровати, я почти верю, что это правда.
В свете раннего утра, стоя перед моей квартирой, все кажется иначе. Николай и Тео рассказали нам о том, что произошло до и после нападения. Матвей несколько ночей следил за конспиративной квартирой, прежде чем сделать свой ход. Он нашел именно тот момент между сменами караула, когда их было меньше всего, и его люди могли проскользнуть внутрь и уничтожить тех, кто там находился. Николай убежден, что это должна была сделать одна из других организаций, он не верит, что Матвей был настолько хитер, чтобы придумать такую стратегию, и они с Тео делают все, чтобы теперь, когда голова змеи отрублена, другие банды ушли в безвестность, где им и место.