— Боже. — Финн откинул голову назад. — Что бы ты ни попросила, лишь бы ты продолжала это делать и…
У него перехватывает дыхание, когда я провожу пирсингом вперед-назад, и его член дергается и пульсирует под моими прикосновениями.
— Для человека, который утверждает, что не любит боль так же сильно, как я люблю ее доставлять…
— Удовольствие того стоит, — задыхается он, и я улыбаюсь ему, наклоняясь, чтобы прижаться губами к его губам, доставляя ему краткое удовольствие от того, как моя ладонь проводит по головке его капающего члена.
— Именно этому я и пыталась научить тебя все это время, мистер О'Салливан, — мурлычу я ему в губы, и он стонет, задыхаясь, когда я еще раз обхватываю его рукой, прежде чем отпустить.
К тому моменту, когда я готова дать ему еще, Финн дрожит, умоляет, напрягается против наручников, если бы я могла видеть его глаза за повязкой, я уверена, что они бы закатились обратно в его голову. Я наклоняюсь, позволяя ему почувствовать тепло моего дыхания на своем члене, и он испускает вздох.
— О Боже, Фелисити! Пожалуйста, ради всего святого, пожалуйста…
Я награждаю его губами, плотно обхватывая его член и посасывая, и его крик становится почти нечеловеческим от удовольствия. Я тоже не могу долго терпеть. Раньше все было иначе, но теперь, когда мы вместе, когда я полностью доверяю ему, полностью люблю его, мне труднее так долго мучить его, так долго отказывать себе. Я затягиваю это еще немного, ровно настолько, насколько могу терпеть, пока мне не становится так же больно, как и ему, и тогда я снимаю повязку с глаз, расстегивая наручники.
— Твоя очередь, — шепчу я. — Трахни меня так, как хочешь, Финн.
Я мгновенно оказываюсь на спине, мои ноги обхватывают его бедра, и он сильно впивается в меня, его рот прижимается к моему со всей настоятельностью, которая сопровождается каждым толчком внутри меня, а его руки смыкаются вокруг моих запястий, приковывая меня к кровати под ним.
— Это твое наказание за то, что ты мучила меня, — дышит он мне в губы. — Не могу представить, что ты сделаешь это снова.
— Что? Дразнить тебя, пока меня не оттрахает твой большой и толстый член? — Я дуюсь на него, и он снова целует меня, на этот раз с большей силой, когда снова входит в меня.
— Ты примешь мою сперму, — рычит он, впиваясь зубами в мою нижнюю губу. — Кончи на мой член, Фелисити, чтобы я мог наполнить тебя.
Это не занимает много времени. Каждый удар задевает те места внутри меня, о которых я и не подозревала, что могу испытывать такое удовольствие, а его пирсинг только усиливает ощущения. Я задыхаюсь, выгибаюсь, наслаждаясь ощущением, что он держит меня и трахает так, как я и не подозревала.
— Я…Финн! — Я выкрикиваю его имя, почти не в силах вымолвить ни слова, когда он снова входит в меня. Я бьюсь вокруг него, кричу от удовольствия, чувствуя, как его жар смешивается с моим, как его член глубоко пульсирует внутри меня, когда мы кончаем вместе.
— Я люблю тебя, — тихо шепчу я, когда мы лежим, сплетясь, на огромной кровати, и перед нами простирается наш медовый месяц, бесконечные дни и ночи, которые мы можем проводить вместе, как нам заблагорассудится. — И я доверяю тебе. Больше, чем кому бы то ни было в мире.
— Я чувствую то же самое по отношению к тебе. — Финн поднимает руку, аккуратно убирает с моего лица спутанные волосы, и его губы снова находят мои. — Я люблю тебя, Фелисити. И я всегда буду защищать тебя.
— Я рада, что мы можем делать это вместе. — Я наклоняю подбородок, глядя в его голубые глаза. — Уехать от всего, путешествовать вместе, провести все это время. Мне повезло, что у меня есть такая возможность.
— Мне тоже. — Финн проводит пальцами по моей щеке, а его большой палец слегка касается моей челюсти. — Я так сильно тебя люблю. Я не знаю, каким будет будущее, чего мы захотим потом… дом, дети, все такое. Но сейчас мне достаточно этого приключения. Я всегда буду хотеть тебя, независимо от того, как сложится наша жизнь. И я буду повторять эту клятву каждый день до конца своих дней, Фелисити.
Он снова целует меня, жестко и крепко, скрепляя поцелуй.
— Мне понравились наши свадебные клятвы, — шепчу я ему в губы. — Но еще больше мне нравится произносить их здесь, только для нас двоих.
— Я обязательно запомню это. — Финн прижимает меня к своей груди, его ноги обхватывают мои, и мы вдвоем так близки, как только могут быть близки два человека.