Может, я бы позволила ему, а может, и нет. Конечно, кое-что будет зависеть от его конкретных желаний, но это моя сегодняшняя фантазия, и в моей голове я слезаю с него, заставляя его думать, что я собираюсь оставить его таким, твердым и пульсирующим, вены на его члене выделяются, пока он не задыхается и не умоляет, а затем я даю ему свой рот, обхватывая губами только головку и посасывая, пока он не закричит от удовольствия, разрываясь между моих губ…
Все мое тело напрягается, я наваливаюсь на игрушку, откидывая голову назад и вскрикиваю, пальцы быстро теребят мой клитор, когда я чувствую, как оргазм проходит через меня, в освобождении, в котором я не знала, что нуждалась до этого момента. И в тот момент, когда я кончаю, в моей голове проносится странная мысль — образ того, как он смотрит на меня сверху, когда я высасываю из него оргазм, слова прорываются в меня с неожиданной силой.
Проглоти всю мою гребаную сперму, и я не стану наказывать тебя, как только освобожусь от наручников. Я никогда не получала удовольствия от подчинения. Не так. Но слова впиваются в мой мозг, усиливая наслаждение, пока я не опускаюсь на игрушку, сжимая ее, представляя, как он пульсирует у меня во рту, эти угрожающие слова заставляют меня глотать каждую каплю, вылизывать его дочиста, пока он бормочет "хорошая девочка", и я вдруг жажду этих рук на своем теле, пробегающих по моим волосам, этих мускулистых рук, притягивающих меня к нему, пока я жду, когда он снова станет твердым, чтобы я могла трахать нас, как нам обоим нужно…
Кульминация стихает, удовольствие уходит по спирали, и, возвращаясь в себя, я чувствую странное, испуганное ощущение, сменяющее блаженство. Что со мной происходит? Я освобождаю игрушку, откладываю ее на мгновение, чтобы бедра перестали дрожать, прежде чем идти приводить себя в порядок, и трясу головой, пытаясь прогнать фантазии. После сегодняшней ночи я не знаю, почему мне так нравится представлять, что мне говорят, что делать. Я ненавижу, когда меня называют хорошей девочкой. И я не люблю обниматься, даже с теми, кого вижу вне клуба. Мне нравится мое пространство, моя независимость. Мне даже не нравится приводить со свидания партнера к себе домой, я лучше пойду к нему. Я не хочу, чтобы на моей подушке был чужой одеколон или духи, чтобы запах чей-то кожи оставался на моем постельном белье, чтобы на нем оставались чьи-то следы. Моя квартира — это мое безопасное пространство, место, которое принадлежит только мне.
Близость создает больше проблем, чем успокаивает. И я никогда не хотела, чтобы кто-то был так близок.
Больше всего я хочу свободы.
Когда-то у меня было что-то, что удерживало меня на месте. И я знаю, чего мне стоило это желание. Цена за то, чтобы нуждаться в чем-то, кроме себя, слишком высока.
И я никогда не планирую снова хотеть или нуждаться в этом.
6
ФИНН
Прошло два дня, а я все еще думаю о девушке из "Пепельной розы". Никому другому я бы об этом не рассказал. Аллан и Флинн, особенно Флинн, никогда бы не дали мне договорить до конца, и нет никого, кому бы я рассказал, что увидел девушку по найму в эксклюзивном секс-клубе и не могу выбросить ее из головы.
Я точно никому не скажу, что вернулся домой и снова дрочил, думая о том, какой вкус может иметь ее сладкая киска на моих губах, или что с тех пор каждый раз, когда я обхватываю рукой свой член, она попадает в мои мысли, как бы я ни старался думать о чем-то другом. Обычно я дрочу раз в ночь или раз в пару ночей, чтобы снять напряжение и сосредоточиться, но за последние пару дней я напрягался чаще, чем за последние годы. Практически каждый раз, когда она всплывает в моей голове, а это чаще, чем следовало бы, учитывая, что я никогда ее больше не увижу.
Мне незачем. Я не могу позволить себе членство, и я не думаю, что Флинн получит еще один гостевой пропуск. Даже если мне удастся задействовать какие-то незначительные связи, чтобы попасть внутрь, я не смогу позволить себе ее. Она останется такой, какая она есть сейчас, недостижимой фантазией, а значит, думать о ней — пустая трата времени.
Если бы только я не кончал так чертовски сильно каждый раз. Дрочить никогда не бывает так же хорошо, как трахаться, но думать о ней во время этого… чертовски близко. Что только заставляет меня удивляться еще больше…
Хватит, О'Салливан, говорю я себе, паркуя мотоцикл перед зданием и готовясь к очередной встрече. На ней будет присутствовать Николай, как часть перемирия между его семьей и семьей Тео, поскольку сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить, что делать с русским, который лезет на территорию, пытаясь сделать себе имя.