— Ложись на ту скамью, — говорю я ему, мой голос полон обещания, когда я киваю в сторону кожаной скамьи. — На спину, Финн. Позволь мне привязать тебя, и я буду сосать твой член, пока ты не выкрикнешь мое имя. Я проглочу все до капли. Только позволь мне сделать это так, как я делаю это здесь.
— Ты имеешь в виду, заставить меня умолять об этом. — Его взгляд разгорелся, разочарование наполнило глаза. — Но ты не позволяешь мне делать то же самое с тобой.
— Это не отношения, Финн. — Я смотрю на него прямо, и в моем голосе звучит то же разочарование. — Единственный компромисс, единственная выгода, это то, о чем мы договариваемся.
— По мне, так это очень похоже на отношения. — Его взгляд не отрывается от моего.
— Не те отношения, в которые я бы ввязалась. — Мне следует увеличить расстояние между нами, снять напряжение, все еще витающее в воздухе, но я не могу. Я хочу быть ближе к нему, а не дальше.
— И какого рода отношения тебя интересуют? — Голос Финна обманчиво ровный, но под словами я слышу что-то еще. Что-то, что настораживает меня, как тревожный звонок не потому, что я думаю, что он обманывает, а потому, что мысль о том, что он хочет чего-то большего, чем это…
— Того, где я главная и уйду немного богаче в конце ночи, — говорю я почти легкомысленно, как шутку, отбрасывая все гребаные стены, которые только могу, чтобы не дать этому еще больше выйти из-под моего контроля.
Он долго смотрит на меня, затем медленно выдыхает.
— Думаю, я получил все, что мне было нужно для сегодняшнего вечера, — говорит он наконец. — Я пойду дальше и уйду.
— Ты уверен в этом? — Я делаю шаг вперед, моя рука ложится на его пояс, совсем близко к тому месту, где, я знаю, он тверд и жаждет меня. — Все, что тебе нужно?
Финн сглатывает, и я чувствую, как он снова напрягается под моим прикосновением.
— Все, что, как мне кажется, ты захочешь мне дать, — мягко говорит он. А потом отступает назад, снова оказываясь вне моей досягаемости. — Я оставлю внизу свой номер, на случай если ты передумаешь насчет предложения.
— Предложение о работе? Или… — Я оставляю это слово в подвешенном состоянии, дразнясь, потому что не собираюсь принимать его другое предложение. Ни капельки.
— Работе. Голос Финна стал ровным, как будто он устал от игры. — Ты можешь звонить мне в любое время, если передумаешь, Аша. По крайней мере, пока мы не найдем другой способ решить эту проблему.
А потом он поворачивается и выходит из комнаты, прежде чем я успеваю произнести еще хоть слово. Я долго стою на месте, пульс бьется в венах, сердце колотится. Такое ощущение, что он забрал с собой весь воздух в комнате, оставив меня слабой до дрожи в коленях и испытывающей такое желание, какого я не испытывала уже очень давно, — особое желание к нему. Которому я не могу потакать.
Заманчиво снять напряжение здесь, в комнате, со всеми игрушками и приспособлениями, которые могут мне понадобиться. Но мне хочется подождать, ощутить сладкое жжение желания еще немного, пока я не вернусь домой, и достать из ящика ту самую игрушку, которую я использовала в ту первую ночь, когда увидела его, когда представляла, как может выглядеть его член.
Я угадала довольно хорошо.
Я кладу игрушку на кровать, сердце колотится от возбуждения, которое мне уже почти незнакомо, представляя Финна на кровати вместо силиконового заменителя, все еще полностью одетого, его пальцы поглаживают гребень, прижатый к ширинке снаружи брюк.
Я слышу его голос в своей голове, этот густой ирландский говор, и представляю, как он говорит мне раздеться для него. Сначала футболка, пусть я увижу эту красивую грудь, Аша, хорошая девочка, — а потом его низкий, хриплый голос, приказывающий мне расстегнуть джинсы, медленно спустить их по бедрам, пока я не окажусь полностью обнаженной для его голодного взгляда, его пальцы, лениво расстегивающие пуговицы, как будто у него есть все время в мире, чтобы наслаждаться мной, пока я стою здесь для его удовольствия.
Ласкай себя, пока я смотрю. Я почти вижу его, вижу, как эти голубые глаза скользят по моей обнаженной коже, как я подчиняюсь, провожу пальцами по соскам, доводя их до твердых точек, выкручивая и пощипывая чувствительную плоть, когда по моей коже пробегают мурашки возбуждения. Не дразни меня, Аша, ты знаешь, что я хочу увидеть.
Это не должно меня возбуждать. Подобные вещи не возбуждают меня, почти никогда, но, когда я провожу рукой по животу, спускаюсь между бедер, стоя на краю собственной кровати и представляя, как Финн лежит в ней, отдавая мне приказы, я обнаруживаю, что уже насквозь мокрая. Пальцы скользят по скользкому теплу, собравшемуся между моими складками, и я со вздохом провожу пальцами по своему клитору, слыша с кровати осуждающий голос Финна.