— Может быть, мой босс. Но он прощает мне, когда я называю его не по имени. — Опять эта усмешка. — А вот ты, думаю, мы оба знаем, что бы ты сделала.
Желание вспыхивает во мне, горячее и быстрое, обжигая мою кожу. Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, и мне остается только не сказать ему, чтобы он пришел, или дал мне свой адрес, чтобы я показала ему, что я сделаю с ним за это и за все остальное, что только можно придумать.
— Я позвонила тебе не для секса по телефону. Я бы взяла с тебя за это деньги. — Я прочищаю горло, сдерживая пульсацию желания. — Я позвонила тебе, чтобы сказать, что хотела бы принять твое предложение. Работу. С Матвеем, — уточняю я, прежде чем он успевает произнести еще какую-нибудь колкость. — Мы можем встретиться завтра, если хочешь, чтобы обсудить детали. У меня выходной, если ты свободен и можешь выпить кофе.
— Звучит как свидание. — В его голосе слышится богатая нотка, которая немного усиливается, и я закрываю глаза. Как он может так на меня влиять?
— Это не свидание. Это работа. — Я делаю глубокий вдох. — Если я собираюсь сделать это для тебя, больше не приходи в клуб, Финн. Наши отношения должны оставаться строго профессиональными. Это ясно? Я не собираюсь трахать тебя, пока работаю на тебя.
— Ты меня вообще не трахала, — говорит он, в его голосе появляется нотка игривости, но она тут же исчезает. — Но, конечно, — добавляет он, его голос внезапно становится твердым и деловым, как будто этот ответ всегда был очевидным. — Работа. Я встречусь с тобой завтра, просто напиши мне название места, где тебе будет удобно. Я встречусь с тобой там. Одиннадцать утра тебе подойдет?
— Конечно. — Я выпустила дыхание, которое, как оказалось, задерживала. — Отлично. Есть такое место, называется "Малиновый лист", это магазин чая и кофе. Я иногда хожу туда в свободные дни — хорошее место. Встретимся там.
— Звучит неплохо. — Он колеблется на мгновение, как будто хочет сказать что-то еще. — Спокойной ночи, Аша, — наконец говорит Финн, и телефон отключается.
Я опускаю телефон на колени, моя рука все еще обхватывает его, а сердце бьется сильнее, чем должно.
— Спокойной ночи, — тихо бормочу я в пустую комнату, и в этот момент понимаю, что почти наверняка сделала неправильный выбор.
Финн опасен для меня. Не только потому, что я хочу его, но и потому, что он тоже хочет меня. Самое сложное, что мне предстоит сделать на этой работе, это не получить информацию от Матвея…
Сложнее всего будет удержать себя от того, чтобы не завалиться в постель к Финну.
10
ФИНН
Я положил трубку, сунул ее обратно в карман и долго стоял у задней стенки бара, куда я зашел выпить.
Я не ожидал, что она так быстро примет решение. Я также не ожидал, что она скажет да.
Тебе придется действовать осторожно, сказал я себе, стряхивая пепел с сигареты на тротуар. Она попросила меня вести себя по-деловому, чего, честно говоря, ей не стоило говорить. Я флиртовал с ней с того самого момента, как взял трубку, и я знаю, что не должен был. Это не "Пепельная роза", и Аша не будет работать на меня в качестве эскорта, по крайней мере не так, где мне позволено прикасаться. С этой частью наших отношений покончено, и для меня это было лишь средством заставить ее согласиться.
Мне придется смириться с тем, что это означает, что я больше не смогу к ней прикоснуться.
Выбрось это из головы, предупреждаю я себя, выдыхая в темноту дым изо рта. В Чикаго полно женщин, красивых, хороших в постели, которые не завяжут меня в узлы, в прямом и переносном смысле. Аша, это средство достижения цели, часть работы, которую мне нужно выполнить. Я назначил себя ответственным за ее безопасность, потому что не доверяю это никому другому, а не потому, что именно я оказался в этой ситуации, но для этого мне нельзя отвлекаться.
Особенно на нее.
Я делаю последнюю затяжку и бросаю сигарету на тротуар, разминая ее под каблуком, прежде чем вернуться в дом. Это даст нам то, что нам нужно, напоминаю я себе, садясь обратно за барную стойку и предлагая Чарли, стоящему за ней, налить мне пива. У меня нет причин так переживать из-за этого, нет причин сомневаться, стоило ли мне вообще просить ее об этом. Нет причин, чтобы мысль о том, что она с другим мужчиной — особенно с Матвеем, заставляла меня чувствовать тугой узел злобной ревности глубоко внутри моего нутра, заставляла меня сжимать челюсти, желая ударить этого человека, вместо того чтобы отдать ее ему.