Я пролистываю их до последней, той, которую люблю больше всего, и той, на которую мне больнее всего смотреть. Его лучший друг Джесси сделал эту фотографию: мы с Джейми на его мотоцикле, я прижимаюсь к его талии, упираюсь подбородком в его плечо и смотрю в камеру, мы оба так явно счастливы. Джейми отрастил бороду, и я ненадолго закрываю глаза, запихивая фотографии обратно в бумажник, прежде чем успеваю вспомнить, как мне нравилось поглаживать ее по шее, как пахло масло для бороды, которое я ему купила, — ваниль и кедр, смешанные с запахом кожи, дыма и машинного масла, которые составляли его самого.
Я задвигаю бумажник обратно в ящик, чувствуя, как меня охватывает боль: я скучаю по Джейми, хочу Финна и ненавижу Матвея одновременно, эти эмоции борются внутри меня, пока я не чувствую себя настолько измученной, что мне остается только надеть одежду, которую я достала, и рухнуть в кровать, надеясь, что мне не будут сниться кошмары о том, что произошло сегодня.
Я не могу позволить себе быть настолько выбитой из колеи. У меня есть неделя до встречи с Матвеем, а пока нужно работать. При одной только мысли об этом на меня накатывает новая волна усталости. Я зарываюсь поглубже в кровать, размышляя, есть ли способ отпроситься на больничный на ночь или две, пока не вспоминаю, как много я потеряю, сделав это. За все время работы у Николая я ни разу не брала больничный, он бы сразу понял, что что-то не так.
Лучшее, на что я могу надеяться, это то, что я буду слишком измотана, чтобы мечтать.
14
АША
На следующий вечер я прихожу на работу, ожидая своего обычного состава, но, как только я вхожу, меня останавливает Кэлли с немного растерянным лицом.
— Извини, Аша, но я подумала, что ты должна знать: кое-кто забронировал твои следующие три ночи для себя лично. Так что ты будешь встречаться только с одним человеком…
Я моргнула. Для этого потребуется огромная сумма, у меня есть несколько клиентов, которые могли бы это сделать, но нет никого, кто бы проявил желание провести со мной столько времени. Кроме того, это означало бы…
— Кто-то перетасовал других моих клиентов? Кому Николай мог позволить это сделать?
— Он был забронирован несколько дней назад. Он спросил, какие дни еще не заняты, и… — Кэлли нахмурилась, просматривая свой планшет. — Это был тот самый мистер О'Салливан. Новый клиент. Должно быть, ты ему очень понравилась, да? — Она дразняще улыбается, и мне остается только сохранять нейтральное выражение лица.
Ах ты сукин сын. Это самый высокопарный поступок Финна за все то короткое время, что мы с ним знакомы, и каким бы милым жестом он ни был, я понимаю, что, скорее всего, так и было задумано, он все равно выводит меня из себя.
— Наверное, — говорю я и направляюсь к двойным дверям. — Спасибо, Кэлли.
Я скриплю зубами, направляясь в гримерку и уже достаю телефон из сумочки. Это раздражает меня еще больше, потому что он дает мне именно то, что я хотела, способ отдохнуть и при этом получить за это деньги. Но то, что время забронировано, означает, что чаевых не останется, и это также означает, что у меня не будет возможности отвлечься.
Как только я оказываюсь в гримерке и закрываю за собой дверь, я звоню Финну. Он отвечает на первом же звонке, и, судя по самодовольному тону в его голосе, он ждал моего звонка.
— Аша? Ты, должно быть, узнала о моем сюрпризе…
— Какого черта ты себе позволяешь, Финн? — Шиплю я на него в трубку, опускаясь на стул перед моим туалетным столиком. — Бронируешь следующие три ночи? Неужели твой босс будет доволен тем, что ты так безрассудно используешь средства организации? Наверняка им можно найти лучшее применение.
— Он доверяет моему мнению. — Голос Финна немного утратил дразнящий тон. — Тебе нужна была передышка после Матвея, Аша. Ты могла отказаться говорить со мной, но я видел это по твоему лицу. Я уже договорился об этом, ожидая того же, но я был рад, что сделал это.
— Ты просто не хочешь, чтобы кто-то еще прикасался ко мне. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить, слова, которые я на самом деле не хотела говорить, и они меня пугают. Правда это или нет, но это тема, которую лучше не поднимать, а теперь я сама спровоцировала этот разговор.
— А если это так? — Голос Финна немного понизился, богатый ирландский говор стал гуще. — Что ты скажешь на это, Аша?
— Что это моя работа. — Мой голос слишком ровный, слишком усталый, и я пытаюсь привнести в него немного дразнилки, что-то, чтобы облегчить разговор, чтобы он не понял, насколько сложной была прошлая ночь, как я все еще чувствую эмоциональное похмелье после сеанса с Матвеем и воспоминаний о Джейми и снах…