— Я знаю, что положила это сюда, — бормочет она.
Злобная полоса удовлетворения пронзает меня. Я все еще злюсь, что она появилась у дерева на прошлой неделе. Обнаружив машину Холдена, припаркованную там, когда сворачивал с дороги, я был в ярости, но когда я увидел ее длинные медово-каштановые волосы, развевающиеся на ветру, я увидел красный цвет. Она заслужила это и даже больше.
Наша учительница останавливается перед партой Мэйзи и поднимает брови. — Вы готовы к уроку, мисс Лэндри?
— Да.
— Тогда сдайте свою исследовательскую работу. Все остальные готовы. Вы задерживаете нас, и у меня нет целого дня, чтобы ждать, какую отговорку вы придумаете в следующий раз.
По комнате проносится тихий смех и плечи Мэйзи сгорбились под тяжестью их взглядов. Она не привыкла находиться под негативным вниманием учителя, и это проявляется в дискомфорте, исходящем от нее.
Она проводит зубами по губам. — Верно. Я просто... кажется, потеряла его. Может быть, он в моем шкафчике.
Учительница закатывает глаза. — Как будто я не слышала эту фразу тысячу раз за сорок лет, — бормочет она, скрещивая руки и окидывая Мэйзи неодобрительным взглядом. — Такого поведения я от точно не ожидаю. То, что вас уже приняли в колледжи, не означает, что вы должны халтурить. Ваш итоговый рейтинг и средний балл отразятся в дипломах.
Среди других учеников в классе раздаются шепотки, и Мэйзи ерзает на стуле, явно чувствуя себя неловко. Все это унизительное внимание достает ее, показывая, кто она за занавесом — не та девочка из высшего класса, которая кажется идеальной во всех отношениях. Уголки моего рта подрагивают в бездушной усмешке.
— Знаю. — Она снова роется в своих вещах, нахмурив брови. — Это действительно было здесь, клянусь.
Пока Мэйзи волнуется из-за своей таинственно пропавшей научной работы, она ловит мою ухмылку, пока играю с ручкой. На ее лице появляется понимание, и изгиб моего рта заостряется.
— Я распечатаю новую копию и сдам ее завтра, — говорит она с тихим поражением.
Ты можешь попробовать.
Я вожусь со своим телефоном, когда он вибрирует от сообщения, которого я так ждал.
Кольт: Жесткий диск поджарен, красивый и хрустящий [GIF зефир, жарящийся на огне].
Из меня вырывается тихий вздох торжествующего юмора. Это привлекает внимание Мэйзи, и она бросает на меня еще один обвиняющий взгляд, ее ореховые глаза горят. Она ничего не может сделать, кроме как принять то, что я ей преподношу. Даже если попытается отомстить мне за это, факультет меня не тронет. У нее нет возможности бороться с тем, что ее ждет.
Это почти заставляет меня чувствовать себя плохо. Почти, но не совсем. Потому что все, что я вижу, когда смотрю на нее, это лучшая подруга моего детства в восемь лет, с ее яркими глазами и раскрасневшимися щеками, как она, черт возьми, обещала...
Мой кулак сжимается под столом. Нет, не надо жалеть эту плаксу, она сделала свой выбор и теперь заплатит за него.
— Это будет отмечено поздно, — говорит учительница, прежде чем двинуться дальше и остановиться передо мной. Она поднимает скептическую бровь. — Полагаю, вы тоже считаете себя выше последних школьных недель, мистер Уайлдер?
— Вовсе нет, мисс.
Она удивленно моргнула, услышав мой ответ. Учителя здесь привыкли, что я все время молчаливый член, но я здесь не для них. Я здесь только ради нее.
Переведя взгляд на Мэйзи, передаю ей свое задание — которое на самом деле является ее работой, немного переработанной. Если ей удастся вспомнить хоть что-то из того, что она написала, и сдать свой проект, ее отметят за плагиат и провалят. Это будет еще один сильный удар по ее рейтингу в классе и черная метка в академической карте, на которую колледж будет смотреть с неодобрением.
— Хорошо. — Учительница пролистала первую страницу и кивнула. — По крайней мере, ты наконец-то приложил немного усилий к своей школьной работе. Лучше поздно, чем никогда.
Верно, мисс. Мэйзи Лэндри хорошо работает.
Не то чтобы мне было наплевать на оценку — просто отнятие ее у нее приносит мне больное удовлетворение, о котором я забочусь. Так же, как забираю все остальное.
Пока наша учительница несет стопку бумаг к своему столу, Мэйзи смотрит на меня, и я буравляю ее взглядом. Она хмыкает и поворачивается лицом к парте, вероятно, гадая, что, черт возьми, случилось с заданием.
Это все мелкое дерьмо в великой схеме вещей. По сравнению с тем, что я делал, когда жил в Торн-Пойнте с Колтоном и командой Рэна, это ничто. Но это все в соответствии с моим новым планом. Мэйзи — это ржавая цепь, готовая вот-вот сорваться. Сначала я разобрался с Холденом, но ее приятнее сломать, медленно отламывая кусочек за кусочком, пока фальшивая хорошая девочка не рассыплется передо мной.
И она будет знать без сомнений, что это я разбил ее в пух и прах.
8
МЭЙЗИ
Это место погружается в безумие, клянусь. Глаза впились в меня на всех утренних занятиях, предвкушая шоу, когда я буду искать в сумке задания, чтобы обнаружить, что их там нет. Никогда в жизни я не была не готова к уроку и не сдавала работу с опозданием, даже в детском саду. Пропустить одну работу — это одно, но все домашние задания, которые должны быть сделаны сегодня, лежат не там, где должны быть, и мне уже начинает надоедать приглушенный смех за моей спиной.
В обед я ускользаю на парковку, избегая язвительных шепотков, которые следуют за мной по пятам, надеюсь, моя научная работа там. Она могла выскользнуть из моей сумки в Audi Холдена, а я не заметила. Пожалуйста, пусть так и будет.
Сдача работы с опозданием уже скажется на моем среднем балле. Я все равно буду в пяти процентах лучших, но маму волнует только то, чтобы я была на первом месте. Если я стану говорить речь , когда закончу школу, это будет выглядеть хорошо, а если я потеряю это место? Прощай поездка, которую я так старалась убедить ее и папу позволить мне совершить.
Когда дохожу до машины, я открываю дверь и тут же отступаю назад от запаха, который на меня обрушивается. — Фу! Что за черт?
Это ужасно, весь салон провонял гниющими фруктами и тошнотворно сладкой газировкой, которую несколько часов запекали в машине под жарким летним солнцем. Должно быть, так было уже давно, после того, как я пришла в школу. Сэм встретил меня у машины этим утром и заговорил, прежде чем мы повернулись, чтобы зайти внутрь. Вероятно, это произошло сразу после этого.
Водительское сиденье завалено мусором и гнилыми обломками. Банановые корки, настолько спелые, что они черные, свалены в подстаканники центральной консоли, а яблочные сердцевины сыплются с сиденья на пол.
Зажав нос от ужасной вони от мусора и перегретой сауны, я поднимаю одну из банановых кожурок и с отвращением бросаю ее на пол. Она липкая. Я вытираю руку о свою клетчатую форменную юбку и в ужасе корчу лицо.
При ближайшем рассмотрении, когда я протираю черные сиденья салона, они пропитаны содовой, которую вылили на весь этот беспорядок. От сидений до руля и приборной панели — все покрыто таким количеством газировки, что тот, кто разыграл меня, наверняка приготовил несколько бутылок. И все это перемешано с кучей измельченной бумаги. Один угол торчит наружу, и сквозь размазанный шрифт я могу разобрать название своей научной работы.