Когда передо мной появились ответы на некоторые вопросы, я наконец-то поняла достаточно, чтобы вписать неровные кусочки нового Фокса в форму того, которого так хорошо знала раньше. Конечно, он зол. Теперь я это понимаю. Кто бы не был зол, когда на него свалилось столько горя, а бесчисленные люди, призванные защищать его, отказались, назвав его проблемным и опасным?
То, что он сказал мне, что достаточно раз назвать мальчика чудовищем, чтобы это закрепилось, теперь, когда я знаю, имеет более тяжелый, угнетающий вес.
Вздрогнув, я провела руками по пухлым щекам. Я бы хотела, чтобы он открылся мне, а не закрылся, когда вернулся. Ему больше не нужно было быть одному, но я понимаю, Фокс так долго был один, что научился полагаться только на себя. Какой смысл доверять окружающему миру, когда столько опыта, когда он нагадил, чтобы доказать, что он единственный, кто может позаботиться о себе.
Я подпрыгиваю, когда моя дверь распахивается, и пытаюсь открыть окно с видеороликом йоги на YouTube, который ждала, чтобы скрыть, на что я смотрю. Мама врывается без спроса, и я игнорирую ее, сосредоточив все свое внимание на инструкторе, растягивающем свое тело на восходе солнца на пляже в Калифорнии.
— Глубоко вдохните, почувствуйте, как энергия наполняет вашу сердечную чакру, и выпустите ее, — говорит инструктор, переходя к следующей позе в потоке.
— Мэйзи.
Выпустив небольшой вздох, вызванный прерыванием, я перевожу взгляд на нее. — Мама.
Тюремщик. Я держу это при себе, не желая давать ей стимул для того, чтобы натравить на меня чертова телохранителя, который будет со мной нянчиться.
Она сужает глаза. — Почему ты выглядишь так, будто плакала?
— Ничего страшного, — лгу я, потянувшись за другой, чтобы снять ее с себя. — У меня месячные.
Ее ноздри раздуваются, но она принимает эту версию. Я собираю волосы в хвост, но следующие слова из ее уст заставляют меня замереть на месте.
— Приготовься.
— К чему?
— Мы идем ужинать.
— Я не очень-то голодна. — Не говорю об этом, потому что Тея приготовила целый пир для пикника раньше, так как я улизнула, чтобы быть там.
Мама бросает на меня торжествующий взгляд, который заставляет меня напрячься. — Если ты будешь сотрудничать, я пересмотрю вопрос о поездке.
Жду, что она еще что-нибудь скажет, но она поворачивается на пятках и уходит, не закрыв дверь и приступ раздражения проскакивает через мое терпение. Ничто так не раздражает меня, как то, что она открывает мою дверь, чтобы доставать меня своими приказами, а потом оставляет ее открытой, когда уходит. Неужели так трудно просто закрыть дверь, как она ее открыла?
Неважно, главное, что я собираюсь сделать так, как она говорит, потому что хочу отправиться в путешествие. Я строила планы, но все будет намного проще, если мне не придется делать это за ее спиной.
Понимание приходит, как только мы подъезжаем к шикарному стейк-хаусу в центре города. Сегодняшний вечер — это все об имидже и репутации. Вероятно, это еще один урок, чтобы я снова не «сбежала». Это худший способ проучить меня и разжечь обиду на родителей.
Потому что Сэм Блейк уже здесь, ждет нас перед рестораном в брюках и рубашке.
— Сэмюэль, — тепло говорит папа. — Рад тебя видеть, сынок. Мы скучали.
— Шеф. Миссис Лэндри, вы сегодня прекрасно выглядите, — приветствует Сэм, оставив меня напоследок. Его голос понижается. — Мэйзи.
В ужасе смотрю, как он пожимает руку отца. Мальчишеские ямочки появляются рядом с широкой улыбкой, когда он кладет руку мне на спину без разрешения.
Я бросаю обвиняющий взгляд на маму, но ее выражение лица говорит само за себя — не устраивай сцену.
Дорожное путешествие. Дорожное путешествие. Дорожное путешествие.
Оно того стоит.
Стиснув зубы, я подавляю желание сбросить с себя руки Сэма. Жаль, что Холдену не нужно было писать работу для летнего курса, поэтому не была здесь одна. На самом деле, я бы хотела сделать работу за Холдена, чтобы он мог быть здесь, потому что при таком раскладе я бы предпочла остаться дома и делать домашнее задание, чем сидеть на этой пытке. Мама и папа наконец-то получили от меня то, чего всегда хотели. Кто бы мог подумать, что все, что им нужно было сделать, это заманить в ловушку в общественном месте с придурковатым почти парнем?
— Пойдем? — предлагает папа, направляя маму внутрь.
Сэм следует его примеру, подталкивая меня в спину. Я бросаю на него непонимающий взгляд, мысленно напевая о своем дорожном путешествии. Мои ноги словно свинцовые глыбы, пока я бреду в ресторан.
Конечно же, мама выбрала самое высококлассное заведение в городе, чтобы устроить сцену для этого кукольного спектакля. Мэр и его жена ужинают за своим столиком в престижной угловой кабинке. Родители Лукаса, Сэйнты, находятся неподалеку. Как и мама Коннора, с которой он не разговаривает, председатель городского совета. Я слышала, что она претендует на пост мэра, если кандидатура в сенат не пройдет.
Все видные лица элиты и власти в городе заполнили стейк-хаус, и не пропустили приезд мамы и папы. Некоторые из них машут руками или останавливают нас, чтобы поздороваться, пока хозяин провожает нас к нашему столику. Так работает высший эшелон Риджвью. Они все потирают локти друг с другом и напускают на себя смачный шарм, обмениваясь любезностями и заключая сделки за пределами своих офисов. От этого у меня сводит живот, но когда делаю шаг назад от стола мэра, я только крепче сжимаю себя в объятиях Сэма.
Когда мы наконец занимаем место, оказываюсь прямо напротив отца, и все, что я читала о Фоксе, возвращается в памяти. Гнев разгорается в груди, и я использую фолиант меню как прикрытие, чтобы незаметно для отца заглянуть за верхний край.
Он постарел, но сохранил привлекательность своих молодых лет, благодаря чему выглядит солидно, как человек, занимающий свое место в полицейском управлении. Как человек, которому можно доверять, который поддерживает честность закона. Вместо теплоты, которая была в моем детстве, его ясные голубые глаза стали острыми, а рот нахмурился более естественно. Теперь я вижу лишь внушительного мужчину, призванного защищать этот город.
Но насколько он действительно защищает, если в полицейских отчетах подозрительно мало информации?
В моей памяти промелькнули воспоминания о том, как он и мама Фокса взяли нас троих в парк аттракционов на целый день. Он всегда был готов заставить нас улыбаться, чего бы это ни стоило. Я до сих пор не понимаю, как парень, который подбрасывал крошечные кусочки еды на нашей старой кухне, чтобы мы с Холденом тренировались ловить их ртом, может быть тем самым человеком, который отдал Фокса в приемную семью. Это не тот человек, который вырастил меня, и не знаю, как это переварить.
Недоверие терзает мои чувства, когда я наблюдаю за натянутой улыбкой отца, в то время как мама спрашивает Сэма о планах на колледж.
— Иллинойский университет в Чикаго? Как замечательно, — хвалит она. — Мэйзи досрочно поступила в Северо-Западный университет.
— Вы должны гордиться. — Сэм бросает ухмылку, которая должна быть мило и мне хочется ударить его. Он протягивает руку через спинку моего стула, играя с моими волосами. — Северо-запад не так далеко от того места, где я буду учиться. Тот же город.
— Это не так, — соглашается мама с расчетливым блеском в глазах. — Вы сможете навещать друг друга без необходимости поддерживать отношения на расстоянии.