Вместо того чтобы открыть рот, я пожимаю плечами и натягиваю сладкую улыбку, это лучшее, что мне сейчас удается. Его взгляд задерживается на мне на мгновение, прежде чем он отворачивается, чтобы осмотреть шкафчик и пробормотать в рацию о наведении порядка.
То, что они думают, что знают, ничего не значит, эти люди никогда не увидят правды. Это всего лишь средняя школа, это не навсегда. Я уже почти закончила. Конечно, слухи имеют свойство прилипать к Риджвью. Это большой город, но не настолько, люди любят поговорить.
Когда я еду на встречу с Теей после школы, меня охватывает импульс. Это случается нечасто, но когда я оказываюсь в этой части города, не могу побороть желание проехать по старой улице, где мы раньше жили. Может быть, сейчас это сильнее из-за того, что я столкнулась с Фоксом на парковке.
Если бы мама или папа узнали, что я приехала сюда, они бы меня убили. Когда мы с Холденом получили права, они запретили нам возвращаться сюда, как будто дом нашего детства был запятнан, и я никогда не понимала почему, это хороший район, где мы устраивали вечеринки с соседями.
— Просто посмотреть, это было давно, — бормочу про себя, сворачивая с дороги вместо того, чтобы ехать прямо.
Как всегда, как только мимо проплывают знакомые дома, меня охватывает волна тоски. После того как Фокс уехал из Риджвью, мы переехали в новый дом, потому что мама получила большое повышение в своей фармацевтической компании. Я до сих пор не понимаю, как кто-то из исследовательского отдела становится генеральным директором, но сколько бы я ни пыталась разобраться в этом, не могу понять, почему это произошло. Это должно было изменить нашу жизнь к лучшему — так нам говорили мама и папа, но этого не произошло. Последние хорошие времена, которые мы провели всей семьей, остались позади, на этой улице.
Моя жизнь была хорошей, но часть меня была вырвана, когда Фокс уехал. Все изменилось, и с тех пор, как он вернулся, эта часть не встала на место, как будто проклятая вещь деформировалась, перестала помещаться на свое место.
Миновав оба наших старых дома, я притормаживаю машину и останавливаюсь в конце квартала у поля, оно заросло свежими полевыми цветами, усеянное несколькими пчелами и бабочками, порхающими на ветерке над цветами. Если я закрою глаза и сосредоточусь, то смогу услышать эхо смеха. Когда я глотаю, у меня в горле першит. Так много воспоминаний...
Я выхожу из белого Audi Q7. На самом деле это машина Холдена, но он разрешает мне пользоваться ею, когда это нужно, что очень пригодилось с тех пор, как он не уехал в колледж, как должен был. Несправедливо, что у моего брата есть машина, а у меня нет, но в мире есть куда более серьезные проблемы, чем отсутствие подаренной машины. Папа отказывается разрешить мне иметь свою собственную, и это сильно мешает моим планам путешествий. Но он не собирается останавливать меня от поездки. Я играю по их правилам и даю им то, что они хотят. Эта поездка — мой единственный шанс расправить крылья, прежде чем снова стану идеальной Лэндри для колледжа, который они для меня выбрали.
На улице тепло, солнце поздним вечером проглядывает сквозь раздувающиеся облака и целует высокую траву, я провожу по ней руками, пробираясь через поле, чтобы добраться до дерева. Оно уже не выглядит таким большим, как в детстве. Раньше я так гордилась тем, что могу на него залезть. Ярко-зеленые листья шелестят на качающихся ветвях, когда я прижимаю ладонь к коре.
В памяти всплывает тот случай, когда Фокс осмеял, что я не могу залезть на наше дерево. Скривив рот, я представляю, как была полна решимости и забралась выше, чем когда-либо, почти на самую верхушку. Доказывать, что он не прав, было приятно, пока ему не пришлось лезть, чтобы спустить меня вниз. Мы спускались ветка за веткой под его руководством и он постоянно проверял, все ли в порядке, сжимал мою руку, когда помогал мне добраться до земли.
Мой телефон вибрирует в кармане школьного пиджака, я достаю его и вздыхаю. Это сообщение от мамы, которая проверяет, где я сейчас, когда школа закончилась. Они знают расписание моих занятий с волонтерами и йогой. За исключением этого, я должна сообщать им, что делаю, даже в восемнадцать лет.
Мэйзи: Я еду к Тее. После этого я сразу же вернусь домой.
Я задерживаю дыхание, когда появляются три точки, надеясь, что она не решит проверить мое местоположение, заглянув в мой телефон. Она не часто так делает, но в последнее время я не давала повода сомневаться, сдерживая свои вольные порывы. Когда это делает папа, он, как обычно, проявляет чрезмерную заботу, но с мамой... Это всегда похоже на ошейник, затянутый на моей шее.
Инстинктивное желание, которое я иногда испытываю, просто уйти, прорывается сквозь меня. Я могу просто сесть в машину и поехать. Дорога сама решит, куда везти, и я буду следовать за ветром, пока мое сердце не освободится от тяжести.
Мама и папа были бы в ярости, но я была бы счастлива.
Мама: Будь дома к ужину.
Воздух с облегчением вырывается из моих легких, и пока я печатаю ответ, мое внимание привлекает тяжелый гул двигателя. Я откладываю телефон, поворачиваюсь, мое сердце падает в желудок, когда я вижу матово-черный Charger, который мчится по улице и с визгом останавливается прямо за Audi. Он останавливается в дюйме от того, чтобы врезаться в задний бампер.
Вот дерьмо.
Это Фокс.
Мне было интересно, где он был. Он не появлялся в школе с тех пор, как испортил машину Сэма. Такие вещи, как его посещаемость и оценки, похоже, не имеют значения, пока он приходит и уходит, когда заблагорассудится.
Фокс выходит из Charger и направляется ко мне со своим красивым лицом, на котором застыл смертельный оскал и волосы на моем теле встают дыбом, когда он быстро преодолевает расстояние длинными, мощными шагами. Прежде чем я успеваю вдохнуть, он оказывается передо мной, прижимая меня спиной к дереву. Кора впивается мне в лопатки.
— Какого хрена, по-твоему, ты здесь делаешь? — рычит он, заставляя мой пульс биться.
Меня окружает запах богатой кожи, земленистого дерева и слабый намек на моторное масло.
Мой взгляд окидывает пустое поле, затем возвращается, чтобы встретиться с его холодным взглядом. Я открываю рот, но задыхаюсь, когда его пальцы смыкаются вокруг моего горла. Дрожь пробегает по моему позвоночнику, а в животе поднимается жар, заставляя меня сжаться и сжать бедра вместе. Он не упускает этого, в его горле раздается грубый звук, когда он прижимается ближе, так что твердые линии его груди соединяются с моей и сопротивляюсь, проверяя пределы его хватки, но он слишком силен, чтобы я могла вырваться.
Именно этого я и должна хотеть — вырваться, но... любопытство удерживает меня на месте. Это первый раз, когда его руки были на мне с той ночи на вечеринке Дженны две недели назад, и мое тело помнит. Ярко.
Следы, которые он оставил на моей коже, поблекли. Мой желудок опускается, когда думаю о том, что он сделает все это снова.
Страх и желание борются за контроль. Это так неправильно, что Фокс может прикасаться ко мне вот так и вызывать возбуждение, но какая-то часть жаждет этого, даже когда он мучает меня.
Здесь нет никого, кто мог бы остановить его, даже если бы и был, не думаю, что это что-то изменило бы. Никто не имеет над ним власти. Если бы он захотел, он мог бы легко задрать мою школьную юбку и делать все, что захочет. Мой клитор не должен пульсировать при этой мысли, но да, боже, пульсирует. Все так запутано.