Достав тюбик лосьона, он наливает немного на пальцы и медленными круговыми движениями втирает его в запястья, мои ресницы трепещут, и я издаю тихий вздох. Закончив с запястьями, он переходит к нанесению лосьона на раздраженные красные участки моих бедер, где веревка, удерживающая меня в кресле, натерла мне кожу.
Он поднимает взгляд на любопытный звук, который я издаю. — Что?
— Не думала, что такой грубый и жесткий человек, как ты, будет заботиться об уходе за кожей, — поддразниваю я.
Цвет окрашивает щеки, и уголок его рта кривится. Он проводит ногтем большого пальца по губам и смотрит на меня сквозь темные ресницы. — Это не для моего лица. — Его брови поднимаются, и он зажимает кончик языка между зубами. — Я не трогал других девушек, но у мужчины есть потребности, Мэйзи.
Проходит минута, прежде чем его смысл доходит до моего вялого сознания. — О. О, хорошо, я чувствую тебя. — Ухмыляясь, я прислоняюсь к нему. — Ты и ..? То же самое.
В его горле раздается хриплый смех, и он переходит к другому бедру, не спеша втирая лосьон в мою воспаленную кожу. Пока ухаживает за мной, сильная волна сонливости заставляет меня покачиваться.
— Ложись, детка. — Он смахивает влажные пряди волос с моего лица и подталкивает меня к кровати. — Я держу тебя.
Я отодвигаюсь, потом замираю. — Ты не уйдешь?
— Нет, я здесь. Никуда не уйду.
Он следует за мной, раскрывая свои объятия, когда устраивается. Я зарываюсь в них и вдыхаю его, уткнувшись носом в шею, Фокс поглаживает мою спину успокаивающими кругами.
— Тебе холодно?
Я качаю головой. — Просто обними меня.
Руки крепко обхватывают меня, в его объятиях я в безопасности, любима и защищена.
— Спасибо, — шепчу, позволяя сну захватить меня.
Засыпая, я смутно чувствую, как он что-то бормочет мне. Не знаю, что говорит, но он никогда не покидает меня. Он рядом со мной.
Уже стемнело, когда я снова почувствовала просветление, не знаю, была ли это длительная реакция на успокоительное, эмоциональная перегрузка или сочетание всего этого, но когда просыпаюсь, я как будто выхожу из тяжелого кошмара. Мои конечности тяжелые, а боли в теле более заметны. Как бы я хотела просто забыть все это. Запереть это в чертовом хранилище в моем сознании и никогда больше не сталкиваться с этим. Я издаю стон и переворачиваюсь, чтобы найти взгляд Фокса на мне в тусклых тенях.
— Ты проснулась, — говорит он.
Моя щека тянется к его татуированному бицепсу под головой, когда я киваю. Он заправляет мои волосы за ухо, проводя подушечками пальцев по боковой поверхности моей челюсти.
— Что теперь будет? — спрашиваю я.
Он медленно вдыхает. — Я знаю одного парня недалеко отсюда, у него бесконечный запас взрывчатки. Ну, Кольт знает. Часть его сети, это в дне езды отсюда.
Призрачные пальцы слишком сильно сжимают мою грудь, и воздух застревает в горле. Я представляю огонь и пепел, представляю мужчину, который взял меня, кричащего в агонии, пока смотрю, как его кожа сходит с костей. На секунду я хочу этого. Меня пугает, что я могу испытывать такие сильные чувства к кому-то, но это не избавляет меня от этого.
— Нет. Это делает нас не лучше их.
— Я не хороший человек, Мэйзи. — То, как он обхватывает мою челюсть всей рукой, твердо, но не настолько, чтобы причинить боль. Его взгляд буравит меня. — Они причинили тебе боль сегодня, и они заслуживают того, чтобы сгореть за это.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Зловещая тьма в его тоне обращается к той части, о которой я никогда раньше не подозревала. Может быть, это неправильно — любить эту его сторону, знать, что он уничтожит все, что посмеет причинить мне боль. Возможно, это не то, что общество считает нормальным, но это я и это он. Это все, что имеет для меня значение.
— Не все, кто работает в лаборатории Нексус, виновны. Мы не можем.
Он вздыхает. — Если следователи не сделают шаг в ближайшее время, мы сделаем это по-моему.
Я уступаю. Несколько дней назад он был готов уйти от этого после того, как нашел ответы на вопросы о своих родителях. Только благодаря мне мы до сих пор доводим дело до конца.
— После того, как все закончится, мы оставим этот город позади. — Я придвигаюсь ближе, когда он зарывается пальцами в мои волосы и притягивает мой лоб к своим губам. — Ты и я.
— Ты и я, — отвечает он.
39
ФОКС
Стоять у входа в лабораторию Нексус и наблюдать за тем, как машины правоохранительных органов заполонили это место, очень приятно. Агенты специальных подразделений DEA и FDA входят и выходят из цирка с коробками, полными бумаг, компьютерными башнями и охваченными паникой сотрудниками, у которых сегодня просто адский понедельник. Моя рука скользит по талии Мэйзи, притягивая ее к себе, и мы вместе ждем за баррикадами большого финала.
У меня был наготове парень Кольта со взрывчаткой, готовый заплатить ему столько, сколько потребует, чтобы очистить его, но они наконец пришли. Итан Ханниган сообщил нам, куда бы ни привел его след, и мы прибыли раньше остальных многочисленных новостных бригад.
Прошло три дня с тех пор, как Мэйзи отвезли на заброшенный склад, я проезжал мимо него, когда она была с братом, не желая оставлять ее одну. Он был очищен, как я и предполагал. Stalenko Corp, вероятно, отступила, чтобы их юристы могли сделать тяжелую работу в связи с тем, что лаборатория Нексус взяла вину на себя. Я только надеюсь, что всего этого будет достаточно, чтобы они почувствовали давление со стороны федеральных следователей, дышащих им в затылок, чтобы они не смогли сделать это снова.
Мэйзи пыталась однажды позвонить маме, но звонок попал на голосовую почту. С тех пор она не пыталась. Думаю, с ними покончено. Любой шанс на то, что у нее могут быть какие -то отношения с родителями, умер в тот день, когда мама позволила ее похитить и ничего не сделала, когда за нее потребовали выкуп.
Я не могу решить, что хуже — потерять обоих родителей в подозрительном несчастном случае, провести десятилетие, веря, что они невиновны, только чтобы узнать, что это далеко не так, или быть вынужденным смотреть им в глаза, пока они годами контролируют каждый их шаг, чтобы сохранить злую жизнь, которую они скрывают от своих детей.
Оба сценария — полный отстой. По крайней мере, у нас есть друг на друга, чтобы опереться, когда мы увязли в страданиях наших дерьмовых родителей. Ее друзья поддерживают ее. Тея купила ей дневник после того, как Мэйзи рассказала о случившемся и решила, что пока не хочет идти к психиатру. Я застал ее за тем, как она пишет в нем после медитации.
— Здесь больше людей, чем я думала, — говорит Мэйзи рядом со мной.
— Люди любят драму. Они пришли посмотреть на этот сумасшедший дом, чтобы посплетничать о нем, когда его покажут в новостях.
Она хмыкает в знак согласия.
Вокруг нас ведущие новостей описывают разворачивающуюся сцену для вечернего выпуска новостей. Не только местные станции, но и национальные сообщают о падении лаборатория Нексус. Я слышу, как один из них рассказывает о связях с несколькими известными бизнесменами здесь, и удовлетворение бурлит в моем нутре.
Мы сделали это. Мы сорвали крышку с обманчивого подбрюшья нашего коррумпированного города, чтобы обнажить правду.
Это не совсем то, на что я надеялся, когда вернулся в Колорадо, чтобы отомстить семье, которая разрушила мою, но жажда мести помогла мне найти путь обратно к Мэйзи. Я приехал сюда, чтобы разрушить ее жизнь, только чтобы узнать, что я все еще не могу жить без нее. Все, что я пережил, стоило того, чтобы обрести счастье с ней.