– Я и так тебе верю.
Зазвонил телефон.
Лев Людвигович вздрогнул, меняясь в лице.
– Неужели они?..
– Кого-то ждешь? – спросил Андрей, удивляясь перемене настроения инженера.
– Никого не жду. – Лев Людвигович снял трубку. – Слушаю.
Что ему ответили, Андрей не услышал, но увидел, как потемнело лицо друга и побелели крылья носа.
– Пошли вы все!.. – Федоров резко бросил трубку на аппарат, помял лицо ладонями, криво улыбнулся, поймав недоумевающий взгляд гостя. – Сволочи!
– В чем дело?
– Уже не первый раз звонят какие-то типы, стращают, грозят башку оторвать… Откуда только телефоны мои узнают! Даже по мобильному находят.
– Ну, это в нынешние времена не проблема. Что они от тебя хотят?
– Требуют, чтобы я прекратил работу над своими проектами.
Андрей выпятил губы.
– Ерунда какая-то! Кому это понадобилось – запрещать ученому работать над какими-то теоретическими проектами?
– В том-то все и дело, что это не теоретические проекты, а практические, дающие реальный результат. Больше всего этих «доброжелателей» волнует как раз мой УР.
– Реактор?
– Да.
– В чем там соль?
– Все энергетические процессы в конечном итоге сводятся к освобождению энергии из вакуумного поля, независимо от того, зажигаем ли мы свечу или взрываем атомную бомбу. В У-реакторе мы разгоняем с помощью кумулятивных взрывов микрочастицы – обыкновенные песчинки, которые ударяются о мишень и порождают ливни ядерных реакций с очень приличным энерговыделением – до десяти миллиардов джоулей на килограмм массы. Хотя и это не предел. Представляешь?
– Нет.
– Короче, одна опытная установка уже работает, та, которую мы создали с Леоновым, она сейчас в Белоруссии. А вторую я потихоньку монтирую, вот только средств не хватает. Из-за нее и разгорелся сыр-бор. Кстати, начались звонки аккурат после моей встречи с представителями Министерства обороны. Сначала уговаривали не лезть в «закрытые» области науки, потом начали грозить.
Лев Людвигович снова изобразил кривую улыбку.
– И ты не знаешь, кто именно?
– Увы, не знаю. Поэтому и перестраховываюсь, поселил Леночку у родственников, чтобы одна не оставалась, пока я по кабинетам бегаю. Ничего, не бери в голову, прорвемся, мне не впервой воевать с чинушами и рэкетирами. Пойдем еще чайку глотнем.
– Нет, спасибо, поздно уже, хозяйка будет волноваться. – Андрей встал. – Рад был повидаться. В следующий раз уже ты ко мне заявишься.
Лев Людвигович проводил гостя до порога.
– Диана не звонит?
– Встретились как-то раз в универмаге, случайно, с ней какой-то мужичок был молодой, весь в коже, ну я и прошел мимо. А так не звонит.
– Правильно сделал, что ушел, – сказал Федоров. – Она в нашей компании никогда о тебе доброго слова не говорила, да и… – Он осекся.
– Дело прошлое, – слабо улыбнулся Андрей. – Не будем ворошить. Пусть живет, как хочет. А тебе я посоветовал бы заявить в милицию об анонимных угрозах. Делать они ничего не станут, но не принять заявление не имеют права. Если же угрозы будут повторяться, то можно и в Федеральную службу расследований пожаловаться.
– Я подумаю.
– Позвони, как вернешься.
– Обязательно.
Они обменялись рукопожатием, и Андрей вызвал лифт.
По дороге домой он думал о том, что не перевелись на Руси гениальные умельцы, идущие на шаг впереди всей цивилизации, и что их по-прежнему не признают ловкие дельцы от науки и преследуют «авторитеты» всех мастей.
Анна Игнатьевна не спала.
– Тебе только что звонили.
– Кто? – Андрей посмотрел на часы, спохватился. – Извините, Анна Игнатьевна, что так поздно заявился, у друга задержался, давно не виделись. Так кто звонил?
– Он не представился, – пожала плечами старая учительница. – Голос какой-то неприятный, ядовитый. Я его спросила: что передать? А он помолчал и выдал: пусть гостей ждет, должок за ним. Что за гости, Андрюша?
Данилин вспомнил недавний «урок» во Дворце спорта и понял, что в покое его не оставят. Надо было срочно вырабатывать стратегию поведения с обиженным господином Лазаревым.
Остров Мауи, Гавайи
Небо было странным, темно-бордовым, кристаллическим, с блестками звезд, и эти звезды мерцали не как звезды, а как искры костра. Впрочем, это и в самом деле были не звезды – кристаллики полевого шпата, и смотрел Владислав не на небо, а на стену пещеры, в центре которой горел костер.