У Лиама может быть невинный взгляд лани, но грязный-прегрязный ум, и он всегда рад поделиться своими идеями. Майк быстро затыкает ему рот, но, прежде чем успевает (какая неожиданность!), Лиам выбалтывает свои предложения, такие изобретательные, что Майк и не предполагал. Он не раз задавался вопросом, сколько порно этот парень смотрит в день, потому что у него есть готовый список желаний, который охренительно креативен, иногда непрактичен, но всегда интересен.
Только сегодня Майк склонен к простоте: Лиам и так на волосок от смерти, так что его творческий порыв был потрачен впустую. Черт возьми, он, вероятно, мог бы кончить и так, просто истекая предэякулятом, быстро и неровно дыша, пытаясь потереться членом о живот Майка.
Это не совсем то, чего хотелось, поэтому Майк хватает Лиама за бедра и не обращает внимания на разочарованный стон, когда игнорирует его член. Но как только проникает в пацана языком, его радует легкий вдох.
Он вылизывает мальчишку до тех пор, пока тот не начинает умолять его трахнуть. Но Майк все еще немного зол на Лиама, поэтому игнорирует и продолжает лизать его задницу. Лиам в конце концов не выдерживает и начинает тереться промежностью о лицо Майка, сжимая его волосы в кулаках, удерживая на месте для собственного максимального удовольствия. Еще немного, и Майк рискует задохнуться — Лиам в особо сладкие моменты сжимает его голову бедрами, но такая смерть его вполне устраивает. Вздохи чередуются с всхлипываниями, пока Майк облизывает, чередуя с короткими жесткими ударами языка. Лиам уже близко, очень близко, одно нажатие на спусковой крючок — поцелуй в бедро — и он легко кончает.
Майк ждет минуту, и когда Лиам становится сонным и расслабленным, проникает в него пальцами и раскрывает дырочку. Слишком чувствительный Лиам издает икающие звуки, но с удовольствием принимает вторжение и сам насаживается на пальцы. Пацан медленно становится твердым снова, потому что он гребаный подросток. Майку и в правду нужно помнить об этом: Лиам гребаный подросток, он гребаный подросток.
Наконец, Майк входит в Лиама, и тот начинает подмахивать, умоляя, как шлюха. Член пацана полностью тверд, кожа перемазана в собственной сперме, бедра покраснели от следов щетины. Он словно произведение искусства, и Майк совсем не нежен, просто берет то, что хочет и как хочет. Лиам лишь подгоняет его. Сильнее, быстрее, пожалуйста.
***
Их встречи превращаются в обычную рутину. Майк тренируется. Майк играет. Раздает и принимает удары; толкает сам, толкают его. А еще на своих простынях разбирает Лиама на молекулы, прижимает свой рот к его рту, вытягивая все стоны и крики. Позволяет мальчишке перекладывать себя в кровати по своему усмотрению, как будто силовик самый сварливый плюшевый мишка, который когда-либо попадался ему.
Лиам все так же прыгает на нем, озабоченный несносный маленький паршивец, которым в принципе и является. Вдобавок к этому вертится пропеллером, когда они смотрят сериал или фильм и успокаивается лишь после того, как Майк физически удерживает его на месте. Он сидит на столешнице, пока Майк готовит и указывает, что ему делать, хотя, поразительно, если сам сумел бы приготовить что-нибудь, кроме тостов. Когда они находятся в Эдмонтоне, он выпивает все пиво Майка, ест все, что Майк ставит перед ним и использует Майка в качестве испытуемого в попытках искоренить свой рвотный рефлекс, эксперимент, в котором Майк был только рад принять участие как подопытный кролик.
Лишь в выездных играх Лиам оставляет Майка в покое, для свободного парения в одиночестве.
Он бросает неуклюжие попытки соблазнения, перестает прокрадываться в его номер, как помешанный на сексе сталкер, но все же садится рядом за завтраком с полузакрытыми спросонья глазами — все тот же пацан, который однажды заснул в душе, факт, о котором Майк был предупрежден глухим стуком и визгом. Пацан, который восторгается и стонет с набитым ртом яичницей, приготовленной Майком, как будто это особенное блюдо, а не простой омлет.
В самолете домой Лиам засыпает на плече тайного любовника, длинные ресницы буквально касаются щек. Он выглядит таким юным и невинным. Майк же постоянно находится в страхе, что на лице пацана проступит определенное выражение, которое расскажет обо всем окружающим.
Размышляя, Майк с нарастающим ужасом осознает, что мальчишка обвел его вокруг пальца, а он даже не подозревал об этом. Лиам думает, что он умнее всех, как любой другой мальчишка, пытающийся вести игру по соблазнению, но Майк насквозь видит каждую подачу, каждое прикрытие. Но ни за что не признается в этом, потому что правда в том, что Майк хочет его настолько сильно, что все остальное теряет значение.
Лиаму восемнадцать. Майк помнит свои восемнадцать лет, каким он был активным, и как быстро эта активность исчезла. Он знает, что как только Лиам им насытиться, сразу же прыгнет в другое приключение, с таким же энтузиазмом, но уже без рвотного рефлекса. И это нормально. Майка устраивает, он все понимает. До вот только Лиам спит у него на плече на обратном пути из Питтсбурга, рот слегка приоткрыт, нижняя губа розовая и мягкая, всегда манящая, и он впервые понимает, что, когда мальчишка отправится в свое следующее приключение, Майк будет сожалеть о его уходе.
Глава 5
Майк смирился с тем, что отношения с Лиамом, чем бы они ни казались, не будут длиться вечно. И это нормально. И понятно почему.
Лиаму восемнадцать, он только расправляет свои маленькие крылышки новичка, а Майку тридцать, и он находится на противоположной стороне карьеры. Смотря правде в глаза, можно сказать: уход из большого спорта уже не за горами. Он довольно стар для той возни, которую они затеяли, но слишком глубоко увяз, чтобы с легкостью выбраться на свободу. И с этим он тоже смирился. Ну, за вычетом некоторых стенаний и скрежетом в бессилии зубов — в тот год, когда Майк стал первогодкой, Лиам только пошел в первый, мать его, класс.
Ему, конечно, не нравится, что то, что у них есть, временно, но это нормально. Да, боже мой! Просто не нравится, что не нравится сам этот факт. Почему вообще нужно возражать? Мальчишка — долбанная угроза его спокойной жизни. С ним месяц за год. И постоянный стресс в таком количестве, что даже хоккей уступает. Но, с другой стороны, Лиам — стресс и лекарство. Два в одном. Всякий раз, когда Майк доходит до точки и уже готов придушить Лиама (а может быть, и самого себя), вдруг находит облегчение, когда глубоко вонзается в мальчишку по самые яйца. Лиам удивительно гибкий. Вот где не ждали, а удача настигла.
Дело в том, что Лиам всегда готов, всегда подготовлен. Гребаный мастер-дзен, вплоть до того момента, когда дело доходит до реальности.
Это случается из-за того, что Лиам злится на Майка. Его гнев невозможно не заметить, так как представление пацана о тонкости игры и деликатности поведения в некоторых ситуациях равнозначно удару шайбы в лицо. А вот Майку по барабану эта злость, потому что он только что закончил драку с Моррисом, которому не понравилось разбитое лицо во время их последней встречи. И надо сказать, на этот раз Майка знатно потрепали.