Странно скользить рукой по члену, на котором нет презерватива. Какой же Лиам маленький, чертовски ненасытный бесенок. Майк всего несколько недель назад поставил его на колени и взял, шлепая по ягодицам, пока тот не зарыдал. А еще за какое-то время до этого он отделался «легким» прикосновением жалящих рук, впившихся в него с такой силой, что остались синяки. Что касается того, чем они занимаются сейчас — вроде ничего особенного, но действует на Майка так, как никогда и ничто ранее.
Он прижимается губами к покрасневшему плечу Лиама, направляя себя внутрь, но мальчишка успевает нетерпеливо сказать: «Поторопись, черт возьми» — и давится быстрым вдохом, пока Майк втягивает свой собственный глоток кислорода.
Разница не столько в самом ощущении. Майк теперь может подтвердить, что каждый парень, который утверждал, что секс с презервативом неизмеримо хуже — лжет сквозь свои проклятые зубы. Лиам ощущается жарче, и Майк чувствует больше, но основная разница, как ни крути, в голове.
Конечно, не значит, что ничуть не отличается. Отличается. Потому что каждый толчок бедер — знак того, что Лиам принадлежит ему и никому другому; он для его прикосновений, для его воли, и только Майк может попробовать его вкус. Да, это не будет длиться вечно, но для него сейчас — это единственная истина.
Все по-другому, потому что Лиам говорит напряженно и резко: «Я, блядь, чувствую тебя», он говорил так и раньше.
Это бы стало проблемой, если бы Лиам не чувствовал его (что означало у Майка размер не тот), но эти слова заставляют двигать бедрами в рванном темпе, впиваясь пальцами в бедра Лиама, сдерживаясь из последних сил.
По-другому, потому что Майк не может перестать думать о том, чтобы оставить след не на красивой, чувствительной коже Лиама, как он делал много раз, а внутри. В итоге Лиам заснет с членом Майка глубоко внутри задницы.
Майк долго не продержится: тугой влажный жар Лиама, задыхающиеся выдохи, звук влажных шлепков — и кожа, просто кожа, и ничего между ними. К счастью, Майку удается дотянуться до члена Лиама, но едва дотрагивается, как тот задницей крепко сжимает его член, стонет в подушку, бормоча красивые и ласковые слова. Слова, которые Майк хочет поглотить полностью.
После Лиам не в себе. Он всегда немного не в себе после того, как кончает — или после того, как кончает Майк, потому что Лиам вечно жадный, и преодолевает посторгазменную лень в гребаную секунду, если можно получить еще один оргазм. Лиам удовлетворенно мурлычет, пока Майк лениво проводит рукой по вспотевшему изгибу позвоночника. Когда рука скользит ниже, Лиам втягивает бедра.
— Серьезно? — удивленно спрашивает Майк.
— Ты еще не сделал свою работу до конца, — отвечает Лиам.
Майк достаточно сильно шлепает Лиама по ягодице, а тот просто раздвигает ноги. Его анус скользкий от смазки, спермы, немного красный, Майк трет большим пальцем ободок. Вход должен быть чувствительным, нет, сверхчувствительным, но Лиам всегда толкается навстречу Майку, а не от него. Майк засовывает большой палец, наблюдая, как его сперма вытекает из Лиама. Это самое сексуальное, что он когда-либо видел. А с тех пор, как грязный ум и невероятная задница Лиама Фитцджеральда вошли в его жизнь, у Майка есть из чего выбрать.
— Ты чертовски порочный, — шепчет Майк. — Из тебя вытекает моя сперма.
— А ты сделай так, чтобы она осталась внутри, — бормочет Лиам.
— Хочешь? — спрашивает Майк, и Лиам толкается задницей.
— Ты гребанный жадюга.
— Тебе нравится моя жадность, — возмущается Лиам немного самодовольно, и Майк готов спорить, но, честно говоря, он предпочел согласиться с ними обоими.
Майк ни за что не сможет поднять свой член, но Лиам — да. Его дыхание сбивается у рта Майка, пока тот пробирается пальцами внутрь. Это пóшло в лучшем смысле: хлюпанье смазки и спермы, горячий и влажный мальчик, мягкий острый вдох, когда дотрагиваются до простаты. Майк слегка обхватывает рукой член Лиама, обводит большим пальцем липкую головку, и Лиам кончает снова. Зубы впиваются в нижнюю губу, глаза зажмурены. Именно это выражение лица любит Майк, когда Лиам выглядит так, будто не знает, хорошо ему или уже запредельно, а может и то, и другое.
Майк целует его подбородок, потные волосы на виске, затем рот. После встает с кровати. Лиам слепо тянется за ним, пальцами хватается за руку.
— Просто приведу себя в порядок, дай мне минутку, — говорит Майк, Лиам издает протестующий звук, но отпускает.
Майк быстро принимает душ, смачивает полотенце теплой водой. Лиам не переместился ни на сантиметр. Не шевелится, только раздвигает ноги, пока Майк вытирает смазку и следы секса с его бедер, осторожно, потому что знает, что каждый нерв Лиама все еще горит, и даже самая мягкая ткань прямо сейчас чувствуется грубой.
— На спину? — спрашивает Майк, когда заканчивает, и Лиам стонет, как будто его попросили подвинуть землю, но послушно перекатывается на спину, предоставляя возможность удалить лишнее.
Простыни — охренительная катастрофа. Лиам не лучше, но Майк, честно говоря, не уверен, что пацан выдержит вертикальную позицию на ногах, пока меняется белье. Кровать достаточно большая, чтобы не ложиться на мокрое пятно, да и у Лиама привычка спать в обнимку, поэтому Майк просто бросает полотенце в ванной и возвращается в постель. Он не в силах сдержать кривую улыбку, когда Лиам немедля перекатывается на бок, устраивая свою голову на плече Майка и запуская пальцы в волосы.
— В следующий раз, может быть, я почищу тебя своим ртом, — усмехается Майк.
Лиам стонет.
— Я пока не могу, — хнычет он.
— Я сказал, в следующий раз.
— Но теперь я хочу, — ноет Лиам.
— Побереги энергию для другого раза, — говорит Майк.
— У меня нескончаемая энергия, — возражает Лиам, и, честно говоря, иногда кажется, что так оно и есть.
— Все было нормально, да? — спрашивает Майк.
— Глупый вопрос, — бормочет Лиам.
— Лиам, — настаивает Майк. Сам он знает, что было хорошо, но ему почему-то нужно подтверждение.
— Ты, блядь, потряс мой мир. Два больших пальца вверх. Сделал бы это снова, прямо сейчас, если бы был способен, — рапортует Лиам.
— Ты едва можешь держать глаза открытыми, — констатирует Майк, и Лиам, глядя на него, моргает медленно и тяжело.
— Тогда завтра, — зевает он. — И послезавтра, и…
— Засыпай, пацан, — ухмыляется Майк, накрывая ладонь Лиама на своей груди и сжимая.
— Хм-м-м, — сонно тянет Лиам, переплетая свои пальцы с пальцами Майка, и тому кажется, что не стоит тратить силы, чтобы отстраниться.
Глава 14
«Ойлерз» к концу сезона20 терпит очередной крах. Их будто бросило прямо в кирпичную стену, они снова не дошли до плей-офф, а впереди еще одно долгое межсезонье. Приходит апрель, а Лиам все еще его…
Лиам все еще принадлежит Майку.
Майк не собирается лгать, он не хочет разъезжаться на межсезонье. Он чувствует раздражение, вспоминая прошлое лето. Лиам, кажется, понимает это, произносит бессвязную речь о том, что не хочет никого другого, и Майку не нужно беспокоиться, но это только больше напрягает. Он не придает большого значения обещаниям, которые дают люди.