Лиам, естественно, не раскаивается. Он не просто поднял Кубок, он его заслужил. Хотя, если бы даже он отсидел на скамейке последние три игры, он все равно бы поднял Кубок: в трех предыдущих раундах он превратился в ураган, забил победный гол в серии во втором раунде. Но он рисковал своим чертовым здоровьем не для того, чтобы оказаться на скамейке запасных, когда раздался первый звук серены, и все они стали чемпионами.
Майку хочется его задушить. Задушить и наорать. Но он знает, что, если только откроет на эту тему рот, ему в ответ прилетит «должок» про его выход на лед с многочисленными невылеченными сотрясениями, любое из которых в итоге может стать контрольным выстрелом.
***
Майк не задерживается. «Ред Уингз» начинают готовиться к «Параду Кубка» и другим тонко завуалированным предлогам насилия над печенью. Майк отправляется домой, каждый идет своей дорогой, как и всегда, он привык. Майк не смотрит парад, но Лиам присылает ему множество фотографий, на которых он и его товарищи по долбанной команде выглядят пьяными вхлам и абсолютно счастливыми.
В конце июня Лиам просит его приехать в Галифакс на «День с Кубком», но Майк не хочет. Одно дело сидеть на трибунах и смотреть, как он работает ради Кубка, смотреть, как выигрывает, и совсем другое — наблюдать, как он проводит с Кубком свой день. Майк знает, что если поедет, то проведет все время, прячась от вездесущих камер — прячась от Лиама, потому что все камеры будут направлены на Кубок, и на него в результате — и знает до мозга костей, что будет зол.
Майк не хочет обижаться на Лиама и постарается не обидеться. Он напоминает себе: с тех пор, как стало ясно, что у «Ред Уингз» появился четкий шанс выиграть, Лиам заслуживает этого. Если Майк и хотел всего этого для кого-то, то только для Лиама.
Тем не менее Майк сам когда-то хотел выиграть Кубок. Это то, чего Майк хотел дольше, чем Лиам ходит по земле. То, чего у него никогда не было. То, чего у него теперь никогда не будет.
Странно, как это дерьмо проникает под кожу. Как упущенный шанс поднять Кубок жалит так же сильно, как невозможность прожить больше пары недель без адских головных болей, что объективно оказывают большее влияние на его жизнь. Это глупая мелочная вещь, из-за которой не стоит расстраиваться, но Майк понимает, что если поедет, то испортит Лиаму чертов знаменательный день.
Лиам заслуживает большего. Лиам заслуживает лучшего, чем куча проблем, с которыми он застрял, но это? Это под контролем Майка. Он собирается позволить парню провести свой День.
В «День Кубка» Лиам отправляет ему фотографию с трофеем, загорелый и широко улыбающийся, как будто, наконец, получил все, что хотел.
Майк так чертовски гордится им, правда картинка оставляет кислый привкус во рту.
Но он сохраняет фото на своем телефоне. Лиам выглядит здорово. Лиам всегда выглядит круто, даже когда выглядит хреново, даже в том виде, в каком Майк видел его в последний раз — в ярких оттенках фиолетового. Он выглядит хорошо и выглядит счастливым. И эту фотографию Майк сохранит, несмотря ни на что.
Он не делает этот снимок фоном своего телефона или чего-то в этом роде — он не мазохист и еще не зашел так далеко — но в последующие дни обнаруживает, что все чаще достает телефон, чтобы посмотреть на Лиама. Это словно давить на синяк (иногда тоже приятно). Но со временем любой синяк исчезает, и Майк просто улыбается тому, как чертовски счастливо Лиам выглядит на фото.
Глава 23
Первого июля Майк, проснувшись с изрядной долей трепета, первым делом включает телевизор. Он не смотрел торги драфтов уже много лет, а теперь придется, так как Лиам крайне туманно говорил о своих дальнейших планах. Ну, по крайней мере, в отношении карьеры. Майк знает каждую долбанную деталь о том, как Лиам проводит лето, но, когда разговор заходит о статусе свободного агента, он начинает ходить вокруг да около. Он рассказал о командах, которые обращались к нему с предложениями, но, кроме нескольких предпочтений — вся Западная конференция, хотя Майк считает, что команды Восточной конференции играют в стиле более подходящем для Лиама — никакой конкретики в своих намерениях.
Майк нервничает. Нервничает настолько, что включает канал Эн-би-си за час до открытия торгов, слушает говорящие головы, которые обсуждают самых известных игроков и их вероятные будущие команды. Благодаря продуманной карьере, блестящей игре во время плей-офф и недавно отлитому перстню обладателя Кубка Стэнли, Лиам в этом списке. Все команды, о которых говорят как о наиболее вероятных для Фитцджеральда, из Восточной конференции, и ведущие ошибаются, но кто может винить их за подобные рассуждения? Это действительно лучшее место для Лиама, не то, чтобы Лиаму было насрать. Майк эгоистично надеется, что он останется на Западе.
Всего через три минуты после открытия свободных торгов объявляют, что Лиам Фитцджеральд подписал трехлетний контракт с миннесотскими «Норт Страз» на четырнадцать миллионов долларов. Говорящие головы разом обсуждают «Норт Старз», эту сделку, Лиама, которой в рассвете сил и продолжает совершенствоваться, но Майк сквозь стук крови в ушах слышит их смутно.
Зазвонил его телефон, и Майк мог спокойно поставить все чертовы деньги на то, что это Лиам. Он не должен был отвечать, как бы зол ни был, должен отправить Лиама на голосовую почту, взять себя в руки, да только Лиам виноват, что Майк услышал это по телевизору, а не от него. Лиам виноват, что Майк вообще слышит такую новость.
— Какого хрена, — рявкает он, как только нажимает «Ответить».
— Полагаю, ты слышал о сделке?
Лиам говорит весело, как будто не замечает гнев Майка, а если и замечает, только это его не сильно беспокоит. Майк еще больше злится, слыша такой блядский пресыщенный тон.
— Какого хрена, Фитцджеральд? — повторяет он.
— «Норт Старз» сделали мне хорошее предложение. И мне нравится в Минни. Поэтому я подписал.
— Ты, черт возьми, не спросил меня! — кричит Майк.
— Потому что ты бы провернул то же самое, что и в Эдмонтоне, — огрызается Лиам. — Не тебе решать, что для меня лучше, Майк. Я сам выбираю, где играть.
— И это просто совпадение, что клуб находится в том же городе, в котором живу я, — язвит Майк. — И ко мне это не имеет никакого отношения.
— Очевидно же, что имеет отношение к тебе, не будь мудаком, — соглашается Лиам. — Неужели это так чертовски абсурдно, что я хочу жить в том же городе, что и мой бойфренд?
— Ты делаешь слишком много предположений, — огрызается Майк. — А что, если я, блядь, не хочу, чтобы ты жил здесь?
— Не говори глупостей только потому, что злишься на меня.
— Ты должен был, черт возьми, спросить, — настаивает Майк.
— И ты все равно сказал бы «нет», даже если бы хотел, чтобы я остался, поэтому ничего не сказал, — говорит Лиам. — Если ты хочешь продолжать видеться со мной несколько раз в год, мы можем это устроить, но жить я буду в Сент-Поле.