ИНФОРМАЦИЯ
Данный перевод является любительским и сделан не с коммерческой целью. Просим Вас, дорогие читатели, не распространять данный перевод на просторах интернета и НЕ использовать руссифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!
Книга: Беспощадный любовник
Автор: Софи Ларк
Серия: Безжалостное право первородства #3
Перевод: AmorNovels
1. Камилла Ривьера
Я торчу под этим Сильверадо уже третий час. Я вынимаю коробку передач, что является моим самым нелюбимым занятием. Это сложная, тяжелая, грязная и просто паршивая работа. И это, если работать, в нормальных условиях. Я же занимаюсь этим в самый жаркий день лета.
В нашей автомастерской нет кондиционера. Я вся вспотела, отчего мои руки скользят. К тому же, кнопка радио включается уже третий раз подряд, и я ни хрена не могу это исправить.
Наконец-то я выкрутила все болты и сняла траверсу. Теперь можно вынимать коробку передач. Мне нужно быть осторожной, чтобы не повредить сцепление или гидротрансформатор. Теперь, когда я слила всю жидкость, коробка стала весить 146 фунтов. У меня есть домкрат, чтобы поддержать ее, но я все ещё хочу, чтобы папа был рядом и смог мне помочь. Сегодня вечером он вырубился сразу после ужина. В последнее время он слишком изнурен и едва может держать глаза открытыми, чтобы съесть тарелку спагетти.
Я сказала ему ложиться спать, я сама сделаю тут все работу.
Я опускаю коробку передач на домкрат, затем выкатываю ее из-под грузовика. Собираю все гайки и болты и кладу их в подписанные пакеты, чтобы не потерять ничего важного.
Это было первое, чему научил меня папа при ремонте автомобилей – быть организованной и дотошной.
Машины – вещи сложные. Ты сама должна быть как машина. Нет места ошибкам.
Как только я достала коробку, я решаю взять газировку, чтобы отпраздновать это. У нас, может, и нет кондиционера, зато холодильник всегда холодный.
Мой отец владеет ремонтной мастерской на Уэллс-стрит. Мы живем над ней, в маленькой двухкомнатной квартире – я, мой папа и мой младший брат Вик.
Я поднимаюсь наверх, вытирая руки тряпкой. Мой комбинезон приспущен до пояса, а майка промокла от пота. Она запачкана всевозможными жидкостями, которые вытекают из машины, к тому же она сама по себе грязная, так как в мастерской пыльно.
Мои руки настолько запачканы, что потребуется около двух часов и щетка, чтобы их очистить. В каждой трещинке и каждой линии моей кожи есть масло, а ногти все время черные. Вытирая руки, я немного избавляюсь от грязи, но все еще оставляю отпечатки пальцев на холодильнике, когда открываю дверцу.
Я беру кока-колу и открываю ее, на мгновение, прижимая прохладную банку к лицу, прежде чем опустошить ее.
Вик выходит из своей комнаты, выглядя так, словно собирается куда-то. Он одевается так, как будто снимается в музыкальном клипе: узкие джинсы, яркие футболки, кроссовки, которые он старательно чистит зубной щеткой, если на них есть хотя бы пятнышко грязи. Вот куда уходят все его деньги, после того как они у него появляются.
Мне приходится сопротивляться желанию взъерошить его длинные и лохматые волосы цвета карамели. Вику всего семнадцать, он на восемь лет младше меня. Я больше чувствую себя его мамой, чем его сестрой. Наша настоящая мать бросила его на пороге, когда ему было два с половиной года. Он был таким худеньким малышом с большими темными глазами, которые занимали половину его лица, и самыми невероятными ресницами (почему у мальчиков всегда самые лучшие ресницы?). При нем не было ни одежды, ни вещей, лишь одна фигурка Человека-паука без ноги. Он таскал его с собой везде, даже в ванну, и крепко держал его, пока спал ночью. Я не знаю, где они с матерью жили раньше и кто его отец. Папа взял его себе, и с тех пор мы все живем здесь.
– Куда ты идешь? – спрашиваю я его.
– Гулять с друзьями – отвечает он.
– С какими друзьями?
– Тито. Эндрю.
– Чем вы будете заниматься?
– Не знаю, – он хватает банку колы и открывает ее. – Кино посмотрим, наверное.
– Поздновато для кино, – говорю я.
Сейчас 21:40. Не многие фильмы начинаются после 22:00.
Вик только пожимает плечами.
– Не гуляй допоздна, – говорю я ему.
Он закатывает глаза и шаркает мимо меня из кухни.
Я замечаю, что на нем новая пара кроссовок. Мне они кажутся нелепыми – белые и грубоватые, с какими-то странными серыми волнообразными линиями по бокам. Это баскетбольные кроссовки, но не думаю, что вы надели бы их для игры в баскетбол, только если вы не играете в них на Луне в 3000 году.