Нужно поймать его прямо посередине этих двух состояний, когда он действительно может быть продуктивным.
Сегодня он, кажется, в хорошем настроении. Он принял душ (всегда хороший знак), и у него новая пара очков, которые делают его немного похожим на Джона Леннона в период его бородатого Иисуса.
Джонси отвозит нас по адресу 600 Норт Ла-Саль, где мы используем украденную ключ-карту, чтобы попасть в подземный гараж.
Это многофункциональное здание, офисные помещения которого используют несколько юридических фирм и частных инвестиционных компаний. Это не идеальное место для доступа, потому что юристы и финансисты любят работать допоздна, но у него есть одна особенность – внутренний дворик с садом, который простирается на расстояние двенадцати футов от «Альянс Банка».
Мы выпрыгиваем из фургона, прихватив лестницу и пару банок с краской из багажника.
– Дай мне знать, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, – говорю я Джонси, постукивая по наушнику, расположенному у меня в правом ухе.
Он кивает.
– Не режь стекло, пока я не дам тебе добро.
Джонси отъезжает, направляясь к электросети, питающей здание «Альянса». Это примерно в двенадцати минутах езды, и он должен оставаться там на протяжении всего ограбления, вручную отключая сигналы датчиков периметра. У него не будет времени вернуться и забрать нас снова. Это должна сделать Камилла.
Я невольно снова смотрю на часы. 10:16. Она определенно уже в доме Леви.
Мейсон, Себ и я поднимаемся на лифте на шестой этаж. Мы все одеты в заляпанные краской рабочие комбинезоны, но я бы предпочел не наткнуться на кого-нибудь, кто мог бы задаться вопросом, почему кучка маляров направляется на работу в десять часов вечера.
К счастью, на шестом этаже тихо. Я вижу свет в конце коридора – скорее всего, какой-нибудь младший юрист трудится над огромной стопкой папок. Наша маленькая команда маляров тихо пробирается во внутренний дворик с садом.
Это красивое место, полное обеденных столов на открытом воздухе и открытых зонтиков, чтобы защитить юристов и адвокатов от солнца или дождя.
Меня больше интересует то, что находится по другую сторону перил.
Мы стараемся двигаться в полной тишине. Мы на высоте шести этажей, прямо под нами улица. Мы не хотим привлекать нежелательного внимания.
Осторожно мы выдвигаем лестницу и протягиваем ее через промежуток между зданиями. Лестницу легко закрепить с нашей стороны. На противоположном конце ножки опираются только на трехдюймовый подоконник. Малейший толчок, и мы могли бы опрокинуть все это с большим шумом и сломать позвоночник тому человеку, который пытался бы вскарабкаться на нее.
Начнем с того, что этот человек – я.
Себастьян и Мейсон крепко держат лестницу, пока я начинаю ползти по ней. Это самая худшая часть, потому что с другой стороны лестницу никто не держит. И я просто должен быть медленным и осторожным.
Все в порядке, пока я нахожусь на стороне, которую держат Себ и Мейсон. Однако чем дальше я продвигаюсь к середине, тем более гибкими и неустойчивыми кажутся металлические стойки. Я не боюсь высоты. Но не совсем приятно находиться на высоте девяноста футов над цементом.
Я чувствую себя альпинистом, пересекающим ледяную расщелину. На мне, как у альпиниста, дурацкая громоздкая экипировка. Сегодня ночью невыносимо жарко, поэтому я потею под комбинезоном и латексными перчатками.
Лестница скрипит и поворачивается вправо, отчего у меня сводит желудок. Ноги едва цепляются за подоконник. Я продолжаю медленно продвигаться вперед, пока не добираюсь до стекла.
Дотрагиваясь до своего наушника, я говорю:
– Все готово, Джонси?
– Угу, – хмыкает он. Звучит так, как будто у него что-то во рту. – Оконные датчики должны быть выключены.
– Должны быть? – говорю я.
– Есть только один способ узнать наверняка.
Я начинаю прорезать стекло, осторожно, чтобы не нарушить свое шаткое положение на лестнице. Я вырезаю идеальный круг и проталкиваю стекло внутрь банка. Затем я пролезаю через дыру.
Я спускаюсь в кабинет. Это не офис Рэймонда Пейджа – он двумя этажами выше. Это простое, скучное пространство обычного офисного планктона, у которого на столе три кружки недопитого остывшего кофе, а на стене унылый мотивационный плакат – картинка котенка под дождем с подписью «Все наладится».