Когда Рэндалл закончил свой рассказ, Дьюэйн повернулся к Рейфу:
— Почему, черт возьми, ты ничего не сказал об этом несколько дней назад?
— После того как вы увидели клеймо, вы бы не поверили ни одному моему слову.
Дьюэйн снова повернулся к Джеку Рэндаллу.
— А почему ты сейчас мне об этом рассказываешь? — подозрительно спросил он, словно Рэндалл что-то не договаривает, скрывая какое-то оправдание своим действиям, и это больно задело блюстителя закона.
— Я… собирался и сказал об этом Макклэри. Вот он и выстрелил. Думал, что убил меня наповал.
— А почему я должен тебе верить? Макклэри мертв, и это тебе на руку.
Рэндалл посмотрел на Рейфа, затем снова перевел взгляд на Дьюэйна.
— Зачем бы мне оговаривать себя?
— Из-за дочери, например. Мы знаем, что этот человек действовал не один. Возможно, его сообщники ей угрожают.
Рейф стиснул зубы. Дьюэйн явно пытался найти Рэндаллу хоть какое-то оправдание. И к черту всю правду! Он резко поднялся, взорвавшись от гнева.
— Сядь! — приказал Дьюэйн.
— А почему бы вам просто не передать меня толпе в Кейси-Спрингс?
Шериф еще больше помрачнел.
— Мне жаль, что так вышло. Если бы я знал раньше, то отвез бы тебя сюда.
Рейф хмыкнул, явно не веря ему.
— Вам жаль? Отчего же? Я ведь просто бывший заключенный, который угрожает дочери вашего самого уважаемого гражданина.
— Кроме того, ты признался, что грабил экипажи и почту, а теперь садись.
Рейф сжал кулаки, но сел на место.
Дьюэйн откинулся на стул, внимательно изучая сидящую перед ним пару.
— Ну и кашу ты заварил, Джек, — сказал он. — Ты утверждаешь, — ты знал о том, что Макклэри совершает убийства, и не помешал ему. А ведь это делает тебя соучастником.
— Хотелось бы мне иметь другое оправдание, нежели трусость, но у меня его нет. Я стремился защитить то, что построил.
Расс Дьюэйн покачал головой.
— Ведь мне казалось, я тебя знаю. А ты, — Дьюэйн переключился на Рейфа, — ты собирался доказать свою невиновность тем, что грабил экипажи?
Рейф криво усмехнулся, услышав в голосе шерифа иронию.
— Мне просто хотелось, чтобы Рэндалл выдал себя. Я думал, стоит как следует его поприжать — и он прибегнет к старым методам, чтобы раздобыть наличность.
— Кажется, тебе это удалось. Теперь ты сможешь разделить с ним одну камеру на двоих.
— Это не совсем то, что я планировал, — сказал Рейф.
— Да, думаю, такого поворота событий ты не предвидел, — сказал Дьюэйн, с неудовольствием глядя на обоих, а затем пристально уставился на Рейфа:
— За каким чертом тебя принесло сюда вместе с ним? Хотел убедиться, что Джек сдержит слово?
— Наверное, я пришел к тому же выводу, что и вы. Грабить экипажи было чертовски глупо; и я не хочу провести остаток жизни в бегах.
— Из-за девушки? — нахально поинтересовался Дьюэйн.
— Да… отчасти.
— А как насчет твоих сообщников? Где они?
Рейф оцепенел.
— Они… уехали. Все деньги у меня. Они просто хотели помочь мне. Это была моя затея, и все делал я сам. Никто не пострадал.
— Более странных разбойников я не встречал, — сказал Дьюэйн. — Добровольно расстаются с деньгами. Но неужели ты в самом деле думаешь, что все так просто? И вооруженное ограбление забудется, потому что ты со своими друзьями совершал налеты, борясь, как ты считаешь, за справедливость? Закон этого не потерпит. Я хочу знать, кто остальные.
— Нет.
— Ты, видимо, очень стремишься вернуться в тюрьму?
Губы Рейфа сжались в тонкую линию. Он не ответил. Тишину в комнате внезапно нарушил донесшийся со двора цокот копыт. К окну подошел Майкл Дьюэйн:
— Это Куорлз из Кейси-Спрингс, а с ним еще человек двадцать.
Дьюэйн посмотрел на сыновей:
— Эд, ступай на задний двор и приведи сюда всех, кого найдешь из моих людей. Майкл, ты останешься с этими двумя.
Он вышел из комнаты вместе с Эдом, а Майкл подошел к двери и чуть приоткрыл ее, чтобы знать, как пойдет разговор.
— В чем дело, Куорлз?
— Слышал, ты поймал тех типов, что убежали из тюрьмы, оставив с носом моего недоумка-помощника. Я приехал за ними.
— Это мои пленные, — сказал Расс. — И они останутся здесь, пока я не отвезу их в Денвер. Я слышал, будто у тебя чуть не линчевали одного из них. Мне всегда казалось, что ты лучше управляешь своими людьми.
— Они мне нужны, Расс, — сказал шериф из Кейси-Спрингс. — Здесь даже не найдется места, чтобы их содержать.
— Видимо, в твоем городе такого места тоже не нашлось. Я могу гарантировать, что отсюда они не убегут.
— Это мои полномочия.
— Черта с два. Преступления совершены на моей территории. Я сам отвез пленного в твою тюрьму, полагая, что он будет в безопасности. И ошибся. А теперь забирай своих людей и убирайся отсюда.
— Без пленных не двинусь с места. Из-под моей охраны еще никто не убегал.
— А из-под моей еще никого не забирали, — холодно произнес Расс Дьюэйн. — И даже не думай пытаться.
Он огляделся. Из бараков выходили люди с ружьями наперевес и окружали всадников.
— Ты еще пожалеешь об этом, — пригрозил Куорлз.
— Можешь жаловаться губернатору. Я никогда не стремился к этой проклятой должности, но раз уж я ее получил, то буду поступать так, как считаю нужным.
Рейф слышал каждое злобное слово Куорлза, каждый спокойный ответ Дьюэйна. Во внезапном молчании непрошеного визитера угадывалась закипающая ярость.
С каждой минутой Тайлер все лучше относился к Рассу Дьюэйну. Он понял, что шериф прав. Ни он, ни Рэндалл не продержались бы до конца ночи в импровизированной тюрьме Кейси-Спрингс.
— Ты заплатишь за это, — выпалил Куорлз, отступая.
— Возможно, — спокойно произнес Дьюэйн и шагнул с крыльца.
Больше Рейфу ничего не было слышно. Через несколько минут Дьюэйн вернулся, перекатывая сигару во рту из угла в угол.
— Итак, на чем мы остановились?
Рейф вышагивал по спальне, которую им отвели вместе с Джеком Рэндаллом. Под окном сидел охранник, а второй сторожил снаружи у двери. Дьюэйн, видимо, точно знал, что говорил, когда предсказывал, что Рейф и Рэндалл окажутся в одной камере.
По удобству комната ни в какое сравнение не шла с тюремной камерой в Огайо, но все же это была клетка.
Рейф готов был продать душу дьяволу, лишь бы узнать, что задумал Дьюэйн, но блюститель закона оказался неразговорчив, а по выражению его лица нельзя было ни о чем догадаться. Рейф понятия не имел, чего от него ожидать, особенно когда во второй раз отказался назвать Дыоэйну имена своих товарищей.
Тайлер разрешили провести несколько минут наедине с Шей, и он просто обнял ее, почувствовав силу и преданность своей возлюбленной. Он не осмелился поцеловать ее, ведь за этим поцелуем неизбежно последовало бы то, что он не мог сейчас себе позволить.
Во взгляде Шей читался вопрос.
— Твой отец полностью сдержал свое слово, — мягко произнес Рейф.
Ему хотелось, чтобы она простила отца для ее же блага, пусть даже он сам никогда не сможет этого сделать.
— Почему тогда они тебя не отпустили?
— Я ведь все-таки нападал на экипажи, — сказал он, — а потом я не так уж уверен, что Дьюэйн поверил всему, что сказал твой отец.
— Что с ним будет?
— Вероятно, он предстанет перед судом.
Она прислонилась к нему, и он понял, что ей нужна его поддержка всегда, когда они вместе. Наконец он произнес слова, которые были у него в сердце.
— Я люблю тебя, Шей, У меня нет никакого права… говорить тебе об этом сейчас, но…
Шей посмотрела на него своими выразительными серо-голубыми глазами, которые, казалось, всегда заглядывают в самую глубину и видят то, что другим не видно.
— Ты мог бы и не говорить, — сказала она. — Я уже давно догадалась. Но… я очень рада, что ты это сказал.
Он привлек ее еще ближе, удивляясь, как подобное чудо могло случиться с ним, и сомневаясь, не слишком ли поздно оно свершилось.
Затем раздался стук в дверь, и на пороге показался Дьюэйн, который пришел за ним…
Рэндалл так же, как и Рейф, хранил молчание с той минуты, как оказался в этой роскошной тюрьме. Он взял стул, поставил его там, откуда были видны горы, и устремил на них взгляд. Эти двое мужчин уже все сказали друг друга. Их вынужденное соседство ничуть не уменьшило напряженности между ними.