Я никогда не чувствовала себя более разбитой и злой на весь мир, чем в Уиллоу-Крик. Контраст между прекрасно функционирующими жителями и мной только усугублял мое смятение. Принадлежала ли я себе в подобном месте?
Нет, и никогда не будешь. Голос в моей голове поменял тембр на протяжении долгих одиноких ночей. Ты нигде не принадлежишь себе, и я тоже. Мы принадлежим только друг другу. Все остальное не имеет значения. Голос Кирилла стал тем внутренним голосом, который с каждым днем мучил меня все сильнее.
Порой мне казалось, что я схожу с ума или гормоны беременности творят чудеса с моим разумом. Горькая правда заключалась в том, что Кирилл использовал меня, лгал мне и пытался контролировать мое будущее так, как я никогда не смогу простить. Поразительно, сколько раз мне приходилось напоминать себе об этом. Любовь действительно была величайшей слабостью.
Зайдя к Фреду, я почувствовала восхитительный аромат итальянской кухни. Сын Фреда, Лео, был отличным поваром и управлял лучшим рестораном в городе. Вечера, когда Лео готовил, были изюминкой моей недели. Я сняла ботинки и повесила пальто. Завернув на кухню, я повернулась к плите и глубоко вдохнула. Чеснок, базилик и колбасы окутали меня облаком горячего пара, и я застонала.
— Ты ведь не крадешь вкус, правда? — спросил Лео у меня за спиной.
Я виновато подпрыгнула, быстро обернулась и покачала головой.
Он засмеялся, направляясь ко мне.
— Я шучу. Мне нужен дегустатор. Ты же знаешь Фреда. Он говорит, что все вкусно.
— Точно. Значит тебе нужна критика?
Я размотала шарф с шеи. Несмотря на то что была весна, я все еще мерзла. Фред всегда передавал мне различные вязаные вещи, которые он делал, пока смотрел свои телевикторины, по совету своей медсестры, чтобы предотвратить симптомы болезни Паркинсона и сохранить ловкость рук. Он не понимал, что холод, беспокоивший меня, жил в моей груди.
— Ты единственный человек, который когда-либо говорил мне, что мой цыпленок с пармезаном «немного суховат». Так что да, я был бы рад услышать критику от самого жестокого гурмана в Уиллоу-Крик.
Я рассмеялась, расслабляясь в присутствии галантного Лео. Он был старше меня лет на десять и часто навещал своего отца.
— Ладно, прекрасно. Теперь ты практически вынуждаешь меня искать недостатки, чтобы сохранить репутацию искушенного гурмана, — предупредила я его, и потянулась за ложкой, которую он держал.
Вместо того, чтобы передать мне, он поднес ее к моему рту. Я напряглась, пока он терпеливо ждал, когда я открою рот. Я подчинилась, не желая ставить ситуацию в неловкое положение, но мне стало не по себе. Она не только напомнила мне о Кирилле, но также в ней было что-то слишком уязвимое. Слишком интимное. Лео придвинулся ближе, когда я попробовала соус, и поднял бровь.
— Хм, проклятье, — выругалась я, скорчив гримасу.
Он вскинул брови, удивленный моей реакцией.
— Все плохо? — он казался подавленным.
— Нет, все идеально. Обидно, что я ставлю под угрозу свою крутую репутацию, — сказала я ему.
Он запрокинул голову и рассмеялся. Я была травмирована всем, что произошло в Нью-Йорке, и оцепенела от молчаливых, загадочных мужчин, которых невозможно разгадать. Я почти забыла, что обычные люди смеются и шутят. Черт, иногда они даже улыбаются.
— Ничего страшного. Я приготовил его для тебя, так что рад, что тебе нравится.
— Для меня?
— Да. Я все еще пытаюсь определить твое любимое блюдо, — сказал он, опираясь бедром о стойку, когда я отступила и пошла за стаканом воды. — Почему бы тебе не позволить мне пригласить тебя на ужин и назвать мне свою любимую кухню, чтобы дать подсказку.
Я усмехнулась.
— Тебе не нужно заходить так далеко. Я могу просто сказать тебе…
— Может, я хочу этого, — сказал Лео, оказавшись ближе, чем секундой ранее.
Беспокойство расцвело у меня внутри. Нет, пожалуйста, не надо.
Я отступила, установив строгую дистанцию между нами, чтобы показать свои границы.
— Нет необходимости. Я люблю индийскую кухню. Чем острее, тем лучше.
— Индийскую? Черт, кажется, я перепробовал все, кроме нее, — вздохнул Лео, поняв намек держаться подальше. Он скрестил руки на груди и откинулся назад, окинув меня задумчивым взглядом. — Мы все равно могли бы сходить куда-нибудь поужинать, — предложил он, но что-то в его тоне намекало на то, что он знает, что этого не произойдет.