Она обдумала мои слова и слегка кивнула, игнорируя мою протянутую руку, чтобы встать самостоятельно.
— Да, я знаю ответ. Так даже лучше, правда. Таким ты мне нравишься больше. Это честнее. Будь тем монстром, которым ты являешься, Кирилл. Не утруждай себя притворством. Я буду ненавидеть тебя в любом случае.
Ее слова вонзились прямо в моё сердце. Не так я себе представлял наше воссоединение, совсем не так, но это не имело значения. У меня будет всё время в мире, чтобы привести ее в чувство, когда мы поженимся. Как только мы свяжем себя узами брака, все разговоры о помолвке останутся позади, а она получит официальную защиту моего имени. Даже Виктор не станет связываться с моей законной женой, опасаясь, что это выставит Черновых в слабом свете перед другими семьями.
— Ненавидь, принцесса. Я буду любить тебя достаточно для нас обоих, — пробормотал я, прежде чем дернуть головой в сторону мужчин, ожидающих снаружи, чтобы обеспечить приватность нашего разговора. — Пойдем. Ты здесь закончила.
Я вел машину, посадив Мэллори рядом с собой на пассажирском сиденье. Я не верил, что смогу держать руки при себе, если окажусь с ней на заднем сиденье наедине. Темные дороги маленького городка и окрестностей проносились мимо, пока я осторожно маневрировал на каждом повороте. Впереди ехал бронированный внедорожник, в котором находился Макс, а позади — еще один. Безопасность была приоритетом. До этого я недооценивал угрозу для жизни Молли, не желая по-настоящему задумываться о том, что пришло время встретиться лицом к лицу с Виктором и теми членами братвы, которые не хотели видеть меня в роли пахана. Но это время прошло. Во всех моих расчетах я не учел одного игрока в опасной игре, в которой я жил: Молли.
Я должен был бы возненавидеть ее за то, что она снова сбежала. Это был поступок, который в самом начале отправил меня по темному пути, но в моем сердце не осталось ненависти. Ее внезапное предательство сломало что-то внутри меня, о существовании чего я и не подозревал.
— Почему здесь? — спросил я спустя получаса дороги в полной тишине.
— Почему нет? — пробормотала она.
Молли была замкнута в себе. Ее руки крепко обхватывали талию, словно сохраняя ее целостность. Она была более хрупкой, чем я когда-либо видел, и это сводило меня с ума. Она выглядела изможденной. Под её глазами залегли темные круги, а кожа была бледной.
— В поезде я встретила замечательного мужчину, и он приютил меня, — сказала она мне через секунду.
Ничего такого, чего бы я уже не знал, но я хотел вытащить Молли из скорлупы, в которую она забилась, чтобы не сталкиваться лицом к лицу со мной и реальностью.
Она бросила на меня быстрый взгляд.
— Он старый, так что нет необходимости наносить ему увечья.
Я кивнул. Как только я узнал, где скрывается Молли, за ней начали следить. Фред, пожилой джентльмен, который приютил ее, когда она была без гроша в кармане и в отчаянии, в скором времени получит большую сумму денег, источник которых останется анонимным. Он оберегал Мэллори только из доброты. В мире определенно не хватало подобных поступков, и он должен быть вознагражден. Его сын — другое дело.
— А шеф-повар? — подтолкнул я.
Молли покраснела и отвела взгляд. Этот виноватый жест подтвердил мои подозрения.
— Он безобидный. Он пригласил меня на свидание. Вот и все. Когда я сказала «нет», он не стал настаивать. — Молли повернула ко мне голову и прожгла взглядом дыру на моем лице. — Некоторые мужчины умеют принимать отказ.
Мои руки крепче сжали руль, когда в груди закипело недовольство.
— Назови мне хоть один случай, когда я давил на тебя, хотя ты говорила мне «нет».
— Я говорю тебе «нет» прямо сейчас, — решительно заявила она.
— Я говорю о сексе, — сказал я, отклоняя ее претензию.
— А я говорю о свободе и независимости. Я говорю о своем праве выбирать, с кем я хочу провести свою жизнь, — парировала она, каждое слово было жестоким ударом.
— А как же мое право выбирать, с кем я хочу провести остаток жизни, принцесса? Разве это не имеет значения? — поддразнил я ее, чтобы скрыть, как ее слова ранили меня.
Она фыркнула — совершенно не элегантный звук, который мне так нравился. Это прозвучало гораздо более похоже на мою Молли, чем тот жесткий, сдержанный тон, которым она обращалась ко мне до сих пор.
— Итак, ты автоматически побеждаешь, потому что ты богаче, сильнее и влиятельнее — и к тому же мужчина. Не забывай об этом важном факте. — В ее словах была горечь.
— Причина не в этом, — возразил я, притормаживая у знака «Стоп» на тихой, темной проселочной дороге. Повернувшись к ней, я поднял ее безвольную руку с колен и поднес к губам. Нежно поцеловал тыльную сторону, и по ее коже тут же побежали мурашки. — Еще восемь недель назад ты хотела меня так же сильно, как и я тебя. Не забывай об этом, Мэллори. Что такое восемь недель после девяти лет тоски?