Когда жизнь стала такой сложной? Примерно в то же время, когда мое сердце решило, что будет продолжать любить Кирилла, даже если он окажется не героем моей истории, как я думала, а злодеем.
Как раз в тот момент, когда мое настроение угрожало перерасти в настоящую депрессию и чувство вины, Макс преподнес мне самый большой и лучший сюрприз в моей жизни.
Я сидела на кухне с Ольгой. Она не поднимала тему о детях, и моего предостерегающего взгляда, похоже, было достаточно, чтобы остановить ее от расспросов. Однако она решила, что пришло время продолжить мое знакомство с супружескими навыками — предметом, который я ненавидела. Но теперь в нем появился материнский уклон, что заставило меня нервничать. Сегодня она показывала мне, как готовить kashu, и сказала, что это популярное детское блюдо. Она пожала плечами в ответ на мой свирепый взгляд и велела мне записать рецепт, чтобы я не забыла.
Макс с ухмылкой ввалился на кухню.
— Мэллори, ты меня полюбишь, — объявил он, нервно поглядывая на мигающий красный огонек камеры видеонаблюдения в углу. — Не в буквальном смысле, конечно.
— Будь осторожен. Большой Брат4 придет и заберет тебя, Макси, — поддразнила я его, наслаждаясь его паникой.
Он взял себя в руки и повернулся к коридору.
— Входи, она тебя не укусит.
Волнение скрутило мой живот, когда я узнала знакомую фигуру. Федерика вошла в кухню с такой осторожностью, которую я ожидала бы от незнакомки, похищенной Максом с улицы. Насколько я знала, он мог поступить именно так, поэтому сама сделала первый шаг.
Я вскочила и рванула к ней, прежде чем смогла остановить себя, заключая ее в объятия.
После короткой заминки Феде ответила мне тем же.
— Я думала, ты меня возненавидела, — прошептала она мне в волосы.
Все это был такой бардак, что я не смогла удержаться от смеха.
— И поэтому ты пришла? — поддразнила я. Я не хотела, чтобы Феде расстраивалась. Она сделала все, что могла, и мы обе это знали.
— Я подумала, может быть, ты хочешь швырнуть в меня солью или побить меня. Я заслуживаю этого, так что вот она я.
Ее выражение лица вызвал у меня новый приступ смеха.
— Не думаю, что Ольга позволила бы мне тратить соль впустую, и я слишком сильно соскучилась по тебе, чтобы бить. Я так рада тебя видеть.
— Мы можем поговорить наедине? Это разрешено? — спросила она, бросив возмущенный взгляд на Макса.
— Да, это разрешено. Я так решила. — Я переплела наши руки и потянула ее в сторону библиотеки. — Пойдем в мой кабинет. Там нас никто не побеспокоит, правда, Макс? — бросила я через плечо своему телохранителю, прежде чем завести Феде в мою любимую комнату. Я закрыла дверь и прислонилась к ней. — Здесь нет камер. Говори свободно. — я ухмыльнулась ей.
Она моргнула.
— В других комнатах есть камеры?
Я пожала плечами.
— В некоторых из них.
— Разве осознание того, что кто-то наблюдает за тобой, не сводит тебя с ума?
— Не кто-то. Я точно знаю, кто наблюдает, и… я привыкла к этому.
Я старалась не краснеть, когда вспомнила некоторые сцены, которые Кирилл заснял на камеру.
Феде кивнула, ее взгляд стал отстраненным.
Я точно знала, в каком направлении уплыли ее мысли, поэтому коснулась ее руки, пытаясь отвлечь от них.
— Феде, не надо. Если бы он не добрался до тебя, это был бы кто-то другой. Он в любом случае нашел бы меня. Я боролась с неизбежным.
— Мэллори — это твое настоящее имя?
Я кивнула, чувствуя себя чертовски неловко из-за того, что моя ложь о прошлом была разоблачена.
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Я все еще могу вызвать полицию, если ты хочешь.
— Кирилл звучал так, будто у него есть на тебя что-то важное. Не испытывай его. Оно того не стоит. В конце концов, это всегда должно было закончиться нашем с ним противостоянием. Финальной битвой, — пошутила я, пытаясь привнести немного легкомыслия в ее мрачное настроение. — «Двое входят, один выходит».
Хотя в нашем случае — трое.
— Как ты можешь шутить в такой ситуации?
— Что еще остается делать? Плакать? Поверь, я выплакала столько, что мне хватит на всю жизнь. Это не помогло, поэтому я не рекомендую.