— Почему Кирилл так сильно подпортил ему репутацию? — спросила я слабо, но в глубине души знала.
— Почему же еще? — огрызнулась Ольга, явно теряя терпение от этого разговора. — Чтобы успокоить тебя и убедиться, что все семьи понимают, что брака не будет.
— Ты серьезно обвиняешь меня? — я повернулась к экономке. Конечно, она могла быть немного грубой временами, но это было просто подло.
Ольга покраснела и фыркнула, затем встала из-за стола и убрала тарелки. Она указала мне на оставшийся картофель.
— Ты должна съесть все до последнего кусочка. Тебе нужны силы, — приказала она, ее глаза быстро опустились на мой живот.
Я уставилась на нее, пытаясь взглядом предупредить, чтобы она больше не произносила ни слова. Она выругалась себе под нос и поспешила прочь.
— Не будь слишком строга к Ольге. Она была опустошена, когда узнала, что на вас с Кириллом напали. Она считает вас обоих своими приемными детьми, — сказал Иван. Он лучше всех умел обращаться с колючей экономкой.
— Христос, в таком случае, я сочувствую ее детям. Хочешь сказать, что с незнакомцами она ведет себя еще хуже? — я не могла в это поверить.
— У нее нет детей, Мэллори. Ее жизнь не слишком способствовала этому. Она яростно защищает Кирилла, и хочешь верь, хочешь нет, но теперь эта защита распространяется и на тебя.
Я ничего не ответила, но его слова тяжело осели в моей груди. Прошло много времени с тех пор, как кто-то проявлял родительский интерес к моему благополучию. Я доела все до последнего кусочка, слушая болтовню Макса и Ивана, а затем отправилась на кухню.
Ольга чистила посуду так, словно та нанесла ей личное оскорбление. Я поставила свою пустую тарелку на стойку рядом с ней.
— Предложение мира, — пробормотала ей.
Она повернулась ко мне, посмотрела на тарелку и кивнула.
— Ты ведь знаешь, что здесь есть посудомоечная машина? Тебе не обязательно мыть все вручную.
— Машина не моет так, как я, — буркнула Ольга, усердно оттирая тарелку.
— По-моему, это узор, и он не отмывается, — пробормотала я и подняла брови, когда она отскребла его. — Признаю свою ошибку.
— Молодые люди думают, что знают все, — проворчала Ольга.
Я скрестила руки на груди и приготовилась к тираде. К моему удивлению, она выключила воду, подошла к шкафчику и достала маленькую белую баночку.
— Если хочешь помириться, вот, возьми это.
Она вложила баночку мне в руку и вернулась к раковине. Вода снова заструилась, пока я повертела ее в руках, пытаясь разглядеть этикетку.
Фолиевая кислота.
Дерьмо. Что ж, можно было не гадать, знала ли Ольга. Я принимала витамины в Уиллоу-Крик, но у меня не было возможности купить еще.
— Когда ты поняла?
— Как только услышала, что тебя тошнит и увидела, что ты не пьешь свой любимый кофе.
— Почему ты сразу не рассказала Кириллу? Это на тебя не похоже.
Ольга застыла, отвернувшись от меня, так что я не могла видеть выражения ее лица.
— Это не мой секрет, чтобы его раскрывать.
Ее ответ удивил меня.
— Я думала, ты будешь настаивать на том, что это касается и Кирилла, так что он имеет право знать.
— Имеет, но не мне ему рассказывать. Ты это сделаешь. Скоро ты не сможешь скрывать. Расскажи ему первому.
— В последнее время не было удачного момента для этого, не так ли?
Я знала, что она права, и теперь, когда я решила остаться, желание сообщить ему об этом превратилось в жгучую потребность, но мои руки были связаны. К тому же я понятия не имела, как это сделать. Он был так близок к тому, чтобы понять это сам, но из-за ранения и общего хаоса моменты перед атакой были забыты.
Прежде чем Ольга успела ответить, глубокий, веселый голос прорезал воздух.
— Надеюсь, я не прерываю частную беседу. — Николай стоял в дверях, являя собой воплощение татуированного плохого парня. Он ухмыльнулся мне. — Давно не виделись, принцесса.
— Не называй меня так, — огрызнулась я.
Он приложил руку к груди, его лицо исказилось от беспокойства.
— Ты меня обижаешь. Скоро мы станем семьей, — поддразнил он, проходя в кухню.
Гнев наполнил мою грудь, как капля бензина, воспламеняющаяся с пугающей скоростью.
Он неторопливо направился ко мне через комнату.
— Разве у тебя нет желания обнять своего будущего шурина?
— Да, у меня есть кое-что для тебя, — сказала я, когда он подошел ближе.