— Главный вопрос в том, любишь ли ты ее настолько, чтобы отпустить?
Я уставился на него, злость хлестала меня изнутри, как кнут. Мне не понравилось, что он сравнивает мою любовь к Мэллори с дерьмовым шоу, которым было мое детство. То, что Виктор думал, что освободил мою мать, потому что любил ее достаточно, чтобы позволить ей жить своей жизнью, приводило меня в ярость. Он перекраивал историю, чтобы вбить в мой разум сомнения. Он не понимал, насколько это невозможно.
У меня будет Мэллори, и никто не отнимет ее у меня. Я умру, чтобы защитить ее, а если не смогу, то умру, чтобы присоединиться к ней. Я бы не стал жить без нее. Это единственное, чего я никогда бы не допустил.
— Я не собираюсь жениться на Софии Де Санктис, — сказал я Виктору вместо того, чтобы озвучить свою мысленную тираду. — Отмени сделку.
— Слишком поздно для этого, сынок. Вы встретились. Она не возражает. Это общеизвестно. Если мы отступим сейчас, это будет стоить нам не только денег, но и крови. Антонио Де Санктис захочет получить свой фунт плоти за то, что ты поставил его в неловкое положение, и потребует его от тебя.
— Мне все равно. Я не женюсь на ней. — Я отодвинул чашку с чаем и встал.
Виктор явно не знал, что происходит с Николаем. Значит, мой безумный брат затеял тайную игру за лидерство. Он хотел подчинить меня своей воле, забрав единственное, что было мне дорого в этом мире. Он хотел стать паханом, и ему надоело ждать. Виктор не знал, что Николай пытается вырвать решение из его рук.
— Кирилл, сынок, не торопись. Твой отказ будет иметь долгосрочные последствия. Это недопустимо для наследника братвы, — мрачно Виктор. Это было самое ясное предупреждение, которое он когда-либо высказывал. Женись на Софии Де Санктис или забудь о том, чтобы стать боссом.
— Пусть будет так, — бросил я ему, прежде чем повернуться, чтобы уйти.
Я не собирался ждать, пока он объявит моего брата своим преемником. Я планировал убить его и забрать титул. Он и Николай могли гореть в аду, мне было плевать.
Я вышел из дома на 2-й авеню и направился к машине. Мои люди рассредоточились вокруг меня, настороженные, как и всегда, когда мы приезжали в крепость Виктора. Они последовали за мной в машину, и я сказал своему водителю отвезти нас в больницу. Макс был моим братом больше, чем когда-либо был Николай.
Я достал мобильный и уставился на мигающую точку — маячок Молли, выброшенный в переулке за «Башней» и найденный в небольшой луже крови. Николай разрезал ей руку, чтобы вытащить его, и я бы расчленил его за это.
Что, если он расскажет ей, что ты с ней сделал? Может, она не захочет, чтобы ты спасал её…
Я безжалостно заглушил голос своего лучшего «я». Я не был святым, но Молли знала это. Как бы там ни было, я смогу заставить ее понять. Мы были сделаны из одного теста, Мэллори Мэдисон и я. Кроме того, первой проблемой было вернуть ее. Заставить ее простить меня можно было и позже.
Вопрос в том, любишь ли ты ее настолько, чтобы отпустить?
Мои чувства к Молли были не просто любовью — это была одержимость и потребность, глубинная связь, столь же необходимая мне, как воздух для дыхания. Если я отпущу Мэллори, то с таким же успехом могу лечь на землю и умереть, потому что после этого не будет ничего похожего на жизнь. Это было чертовски извращенно и нездорово, но в данный момент я не мог рассчитывать ни на что другое.
Я был дьяволом. Я не мог этого отрицать, и теперь она, вероятно, знала, что я монстр, который вживил ей в руку маячок, и ничего не сказал об этом.
Но я был ее монстром и я никогда не смог бы ее отпустить.
Глава 3
Молли
Когда я снова проснулась, машина уже остановилась. Я дернулась на сиденье и вскрикнула, поскольку руки тут же обожгло. Мои запястья были стянуты стяжкой и ободраны. Казалось, что вся кровь вытекла из моих рук. Я усилием воли подавила болевые ощущения и огляделась вокруг.
Николая нигде не было видно.
Я на мгновенье застыла, а затем меня охватила острая потребность двигаться и убираться отсюда ко всем чертям. Мы были на стоянке грузовиков, и на горизонте мерцал лиловый рассвет. Внутри машины всё запотело, и я потерлась лицом о стекло, чтобы расчистить его. Я вздрогнула, заметив, что на свободное место неподалеку заезжает длинный бортовой грузовик. Николай оставил меня здесь? Он определенно был уверен, что я не приду в себя. Наверное, в бутылке с водой все же был подмешан наркотик.
Я увидела, как водитель выбрался из машины и спрыгнул на гравий.
Я открыла рот, чтобы закричать, но из него вырвался лишь сухой хрип. Проклятье, во рту пересохло, а горло болело, так что кричать мне было нечем. Водитель грузовика оказался пожилым мужчиной, и вряд ли он мог сравниться с Николаем, но я была в отчаянии и нигде не могла разглядеть сумасшедшего брата Кирилла. Я попыталась постучать по стеклу, когда мужчина подошел ближе, но его глаза были опущены на мобильный телефон, белый свет освещал добродушные черты, пока он шел к остановке.