Я пользовалась интернетом в библиотеке или планшетом, который Лео когда-то подарил Фреду на день рождения, но тот не умел им пользоваться. Я никогда не проверяла свою почту. Это было слишком рискованно. Вместо этого я бесконечно изучала все, что связано с детьми. Может, если бы я была супер подготовлена ко всем неожиданностям, то не имело бы значения, что у растущего внутри меня малыша была мать с разбитым сердцем и отец-сталкер.
Мысль о том, чтобы избавиться от него, никогда не приходила мне в голову. Это был не вариант. Ребенок был моим, а его отцом был единственный мужчина, с которым я когда-либо хотела иметь детей. Время могло быть неподходящим, но то, кем были его родители, – нет.
Мне заплатили в пятницу, наличными в конверте. Я не знала, что Фред сказал своему приятелю, который дал мне работу, но тот никогда не просил меня заполнить соответствующие документы. Если бы я была обычным человеком, было бы отстойно работать неофициально, не имея возможности получать медицинскую помощь и тому подобное, но для меня? Это было идеально. Когда я спросила, не беспокоится ли он о нарушении закона ради незнакомки, любезный мужчина похлопал меня по руке и сказал, что в Уиллоу-Крик они присматривают друг за другом.
Сегодня я угощала Фреда и Лео воскресным ужином на вынос. Мне еще не доводилось вносить большой вклад в оплату еды в доме Фреда, поскольку он каждый раз отмахивался от меня. Однако сегодня я была полна решимости оплатить ужин, и он неохотно согласился. Я планировала поставить точку в вопросе о потенциальном свидании с Лео, купив свое любимое блюдо, чтобы мы могли поесть вместе. Я надеялась, что подтекст будет достаточно ясен. Не жди меня.
По дороге за едой в маленький семейный индийский ресторанчик на соседней улице я остановилась на своем обычном месте, чтобы совершить воскресный вечерний звонок. Как всегда, пока я слушала гудки, страх и волнение боролись в моей груди.
— Синий кролик, – ответила Федерика. Ее голос звучал подавленно.
— Привет. Все в порядке?
Она долго молчала, прежде чем прочистить горло.
— Да, а у тебя?
— У меня все хорошо. Ну, достаточно хорошо. Как Мара на этой неделе?
Мы перешли к нашему обычному разговору о новостях, но даже разговор о помолвке Тео с офицером Такером, похоже, не поколебал сдержанности Феде.
— Серьезно, что с тобой происходит? – спросила я после десяти минут натянутого диалога.
— Ничего. Я такая же, как всегда. Все та же эгоистичная сука, – пробормотала Феде, ошеломив меня на секунду.
Я недоверчиво рассмеялась.
— Эй, не смей так говорить о моем подруге. Ты – самый далекий от эгоизма человек.
— Может, ты плохо меня знаешь, – пробормотала она.
— Ауч, – мягко возмутилась я. — Что с тобой происходит? Это из-за Кирилла? Он усложняет тебе жизнь?
Чувство вины ударило меня под дых.
Ее смех был резким.
— Моя жизнь всегда сложная. Я не была до конца честна с тобой или Тео. Я не из Нью-Йорка. Я приехала сюда три года назад.
— Ладно, круто. Это ведь не такой уж большой секрет, правда?
— Я приехала сюда, потому что хотела исчезнуть.
Ее голос звучал так странно и расстроенно. Мне сразу же захотелось успокоить её.
— Ты можешь хранить свои секреты, Феде. Если это твое настоящее имя, – пошутила я.
— Верно. Большинство людей, которые хотят исчезнуть, меняют свои имена, не так ли? Мда. Из меня бы получился ужасный шпион, – пробормотала она. Слова были сказаны в шутку, но в них сквозило что-то слишком реальное.
— Ага, тебе явно нужно купить книгу «Шпионство для чайников». – попыталась я вывести ее из меланхолии.
Я взглянула на часы и напряглась. Черт, этот разговор длился намного дольше, чем я обычно оставалась на линии. Конечно, мои знания о прослушивании телефонов ограничивались телевизионными шоу, но разве не общеизвестно, что длительные звонки легче отследить?
— Мне нужно бежать. Я позвоню тебе на следующей неделе. Если ты не против поработать еще в воскресенье?
Я знала, что это серьезная просьба. Каждый раз, когда Феде приходилось пропускать субботний вечер ради воскресного, она теряла чаевые. Я ждала, что однажды она скажет мне позвонить в другой день, и мы попробуем провернуть это, но до сих пор Феде молчала. Воскресенье было единственным вечером, достаточно спокойным, чтобы убедиться, что к телефону подойдет именно она.
— Я не против. Я буду делать это вечно, если это то, что тебе нужно. Береги себя, Мэллори, – было последнее, что она сказала, прежде чем повесить трубку.