Он открыл глаза, и я чуть не расплакалась.
— Выбирайся отсюда и иди в ближайший полицейский участок. Спроси детектива Левина и назови мое имя. Он позаботится о тебе, – сказал Кирилл с настойчивостью, от которой у меня заколотилось сердце. — Их может быть больше. Я не знаю, что там произошло, и остался ли кто-нибудь из братвы. Тебе нужно уходить. Сейчас же.
— А как же ты? У тебя идет кровь. – Я констатировала очевидное, учитывая лужу крови, растекающуюся по кругу вокруг него.
Я расстегнула его рубашку и вздрогнула. Сбоку от ключицы сочилась рана. Простреленное плечо? Пробитое легкое? Черт, я не знала. Задрав его разорванную рубашку, я прижала ткань к ране.
— Мне плевать на себя. Мне нужно, чтобы ты выслушала. Уходи сейчас же, слови такси или еще что-нибудь, или зайди в соседний магазин и попроси их вызвать полицию. Уходи, Молли.
— Если я не вызову для тебя скорую… если сниму давление… ты умрешь, – прошептала я, стараясь не потерять голову и не начать кричать.
— Лучше я, чем ты, принцесса. А теперь иди, – призвал он и оттолкнул меня.
Я вскочила на ноги, поскользнувшись на крови на полу. Его крови. Кирилл прислонился головой к стене и смотрел на меня. Вот оно. Время выбора. Я знала это до мозга костей. Я могла уйти отсюда и позволить этому мужчине истечь кровью. Я могла выйти на свободу, и его не было бы рядом, чтобы последовать за мной. Я могла заставить его заплатить за то, что он обрюхатил меня и пытался контролировать мою свободу, за все это. Он бы заплатил, и я была бы свободна.
Но... Я бы также осталась одна. Хотела ли я жить в мире, где Кирилл был мертв? Хотела ли я жить без него?
Нет. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Новый поток слез хлынул по моим щекам.
— Чего ты ждешь, Мэллори? – спросил Кирилл. Он ненавидел быть беспомощным. — Хочешь посмотреть, как я умираю? Ты так сильно меня ненавидишь? – теперь его тон был тише, я бы сказала, что так звучит человек с разбитым сердцем, если бы это был кто-то другой. Кирилл же казался измученным и смирившимся, как будто он ожидал именно этого.
— Я не ненавижу тебя. Я солгала. Я никого не ненавижу, – тихо сказала я.
Он усмехнулся, и звук превратился в хрип.
— В этом разница между нами, принцесса. Я ненавижу всех. – Его глаза метнулись к моим. — Кроме тебя.
Я протянула руку, подняла его рубашку и придвинулась ближе, чтобы прижать ткань к его плечу.
— Я должна замедлить кровотечение, – пробормотала я, избегая его глаз, которые были всего в нескольких дюймах от моего лица.
— Нет, ты должна бежать. Спасать себя, – сказал он, снова пытаясь оттолкнуть меня, но в этот раз его сильные, как железо, руки подвели его.
— Нет! Я отпихнула его, а затем ахнула, когда он застонал от боли. — Я не оставлю тебя. На этот раз я дождусь, – тихо прошептала я.
Глаза Кирилла, до этого закрытые, резко распахнулись.
— Что?
Я глубоко вздохнула, понимая, что переступаю черту, после которой не будет дороги назад. Это была капитуляция без права отмены. Если я останусь, то выйду замуж за этого мужчину и рожу ему детей. Я проживу с ним до конца своих дней, будь то неделя или пятьдесят лет. Я состарюсь вместе с ним, если только у меня будет такой шанс, и мы вместе будем смотреть, как растут наши дети и выходят в мир. Они не будут похожи на нас. Я не допущу этого.
— Я сказала, что никуда не уйду. Я дождусь тебя. Так что лучше тебе не умирать.
Глаза Кирилла устремились на меня, и они казались светлее, чем когда-либо. В кои-то веки я смогла разглядеть в них зеленые и золотые вкрапления. Меня вдруг осенило, что это сделала я. Я зажгла свет внутри Кирилла. Я положила свою свободную руку на его и переплела наши пальцы.
— Я жду, Кирилл. Не заставляй меня ждать слишком долго, – мягко убеждала я его, когда он проигрывал битву за то, чтобы держать глаза открытыми.
— Мэллори!
Из коридора донесся крик, и облегчение волной захлестнуло меня, омыв ноющее сердце.
— Макс! Нам нужен врач. Кирилла подстрелили, – закричала я, поднимаясь на ноги, когда Макс завернул за угол и поспешил к нам вместе с другими мужчинами из братвы.
— Он уже в пути, – заверил меня Макс, подходя ближе. Он был в полном беспорядке. Его глаз распух и почернел, а челюсть была покрыта синяками.
Рыдания, которые я сдерживала, внезапно вырвались наружу, и Макс подхватил меня, когда силы покинули меня.
Глава 17
Молли
— Я не понимаю, почему мы не могли остаться в больнице. - Сказала я, ерзая на шикарном кожаном сиденье черного Рендж Ровера Ивана и наблюдая, как мимо мелькает окраина города.