— Толь, ты что з-зад-думал?.. Я не собираюсь с тобой сексом заниматься… — она запнулась, широко распахнув глаза, потому что мужчина склонился над её грудью, накрыв ртом напряжённый сосок.
Блондинка громко охнула, выгнувшись, а ладонь мужчины поползла вниз, к тонкому треугольнику кружева, и накрыла холмик. Девушка снова издала невнятный звук, дёрнула пристёгнутыми руками и попыталась отодвинуться, но тело слушалось плохо.
— Т-толя, То-оль… — она облизнула губы и попыталась крепче сжать ноги. — Н-не надо… Р-развяжи меня…
Мужчина, которого блондинка звала Толей, оторвался от груди, не обратив на слова никакого внимания, поднял голову и улыбнулся в камеру, а потом выпрямился и ухватил свисавшую с края изголовья длинную ленту. Вернулся к девушке, провёл ладонью по бедру и легко подхватил её ногу под колено, согнув и отведя в сторону.
— Эй!.. — дёрнулась она и снова попыталась высвободиться, но безуспешно.
Спустя несколько минут её ноги были уже широко разведены и крепко зафиксированы лентами так, что девушка оказалась полностью открыта камере и едва могла двигаться. В её глазах мелькнули проблески осознания, что что-то очень сильно не так, однако было поздно. Она ничего не могла поделать, только кричать и плакать, задыхаясь от страха, но Глеба это не волновало: всё равно потом на картинку в студии наложат музыку, да и вскоре девица будет стонать от наслаждения. Заказчик хотел в этот раз не изнасилование, а соблазнение невинного ангела. А Стас у него спец по девственницам. Единственное, Глеб строго следил, чтобы девочкам исполнилось восемнадцать.
Между тем, Стас, которого блондинка знала, как Толю, приступил к дальнейшим действиям, и Сергей придвинул камеру чуть ближе, делая крупный план. Девушка что-то бормотала еле разборчиво — наркотик ещё действовал, а пальцы Стаса медленно провели по тонкому кружеву трусиков, приподняли и скользнули под него. Бормотание блондинки прервалось громким вздохом, её бёдра шевельнулись, то ли в попытке отстраниться, то ли наоборот, податься вперёд, к ласкающим пальцами. Губы Стаса прижались к обнажённому животику девушки над поясом, и девушка совсем затихла, лишь тяжело и шумно дыша.
— Пусть трусики снимет, — скомандовал вполголоса Глеб, и Андрей, щёлкнув пальцами, подал знак актёру на кровати.
Стас потянул завязки сбоку на белье и одним движением избавил девушку от трусиков. Тёмно-розовые, влажно блестевшие складки вызвали у Андрея громкий вздох, а по губам Глеба лишь скользнула усмешка. Пальцы Стаса медленно раздвинули, погладили нежное местечко, стараясь не закрывать удачный ракурс, и от блондинки донёсся короткий, жалобный стон.
— То-оль… — то ли она собиралась попросить перестать, то ли продолжить, но прервалась — палец Стаса нашёл нужную точку и нежно обвёл, а потом нажал.
Блондинка выгнулась, раскрываясь шире, и комнату огласил ещё один громкий стон. А Стас продолжил, легко скользя по увлажнённой шелковистой плоти, проникая в узкое отверстие, пока неглубоко. Сергей, встав на колени у края кровати и опустив треногу на камере, замер, снимая жаркие кадры, Андрей тяжело сопел рядом, и Глеб, не оборачиваясь, бросил:
— Выйди, а. Много лишних звуков.
— Глеб Витальевич… — громким шёпотом произнёс Андрей. — А потом с этим ангелочком что?..
— Как обычно, — приглушённым голосом ответил Глеб. — Иди, приготовь всё, чтобы девчонка не очухалась раньше времени.
Он знал, как заставить своих непрофессиональных актрис замолчать и не идти в полицию с заявлением. Ролик с их участием в грязной групповушке, где сами девушки, напичканные наркотиками, отдавались двум-трём, а то и больше, мужчинам, и одновременно, и по очереди, и с применением разнообразных игрушек. Причём лица девушек были хорошо видны, а остальные участники оставались в тени или в масках, отбивали у жертв подпольной порностудии всю охоту делиться тем, что с ними произошло. Глеб тратил на безопасность достаточно денег, и то, что вкалывали девушкам, чтобы они не истерили и не сопротивлялись, очень быстро выводилось из организма без всякого следа.