Собственно, для государств античности это были стандартные реформы при переходе от архаического периода, где главенствовал род, к классическому периоду, где гражданство ставилось в зависимость от имущественной способности участвовать в войске[54].
Итак, реформами Сервия Туллия основные проблемы с гражданством в римской общине на долгие годы вперед были решены. Последующее через какое-то время превращение монархии в республику не несло для римского общества кардинальных изменений, ибо все политические структуры будущего республиканского строя уже давно созрели внутри монархии[55], и им осталось лишь заявить о себе каким-то громких политическим жестом. Изгнание Тарквиния Гордого — последнего царя Рима — и стало таким жестом.
При этом собственно царская власть — как совокупность властных полномочий — никуда не делась. Она просто была поделена на двоих человек — консулов, избираемых на центуриатных комициях сроком на один год. Каждый из консулов мог заблокировать решение своего коллеги, что давало некоторые гарантии от злоупотребления властными полномочиями.
Отныне главным двигателем римской истории стали внутренние экономические противоречия между гражданами, которые превратили жизнь республики фактически в гражданскую войну, то затихающую, то разгорающуюся с новой силой и в конечном итоге — все же погубившую Республику.
2. Римская республика — есть республика рабоч…, виноват, товарищи — пока только крестьян!
Что же это за противоречия? Попробуем разобраться в них более детально.
Подводя итоги реформам Сервия Туллия, мы видим, что отныне и на долгие годы вперед основой основ римского государства становится земледелец, крестьянин, с мечом в руках отвоевывавший для себя все новые и новые земли, а затем — уже плугом — закреплявший их за растущей державой. "Как государственное устройство, так и вся римская военная и завоевательная политика, пишет в этой связи Моммзен, — были основаны на оседлости; так как в государстве имел значение только оседлый житель, то и война имела целью увеличить число таких оседлых членов общины.
Покоренная община или была вынуждена совершенно слиться с римским земледельческим населением, или — если дело не доходило до такой крайности — не облагалась ни военной контрибуцией, ни постоянной данью, а уступала часть (обыкновенно треть) своих полей, на которых потом обычно возникали жилища римских земледельцев. Были многие народы, умевшие так же побеждать и завоевывать, как римляне; но ни один из них не умел подобно римскому закрепить вновь приобретенную землю в поте своего лица и вторично завоевывать плугом то, что было завоевано копьем"[56]
Фактически, ключевым элементом самоподдерживающейся римской экспансии был механизм раздачи государственных земель. Земледелец в составе римского войска эти земли отвоевывает. Затем государство их делит и раздает членам общины, тем самым увеличивая количество новых земледельцев, готовых встать в строй римских легионов и добыть для себя новые земли. Именно вокруг раздачи земель и происходила главная политическая борьба эпохи Республики.
Итак, земледелец, вторично завоевывающий плугом то, что было завоевано копьем. Вот — основа и фундамент расширяющейся римской державы. Именно уничтожение этого ключевого элемента стало началом конца Республики. Но кто же уничтожил римского пахаря, отняв у него землю и превратив его в неимущий и безземельный пролетариат? Кто уничтожил этот когда-то мощнейший фундамент Римского государства? На чьих руках, выражаясь фигурально, кровь Римской республики?
Для того, кто внимательно прочитал предыдущую главу, очевидно, что уничтожение римского крестьянства как станового хребта римской государственности — могло быть делом рук только лишь республиканской олигархии, на уровне основных инстинктов стремящейся к присвоению ключевых ресурсов общества.
Для римского общества ключевым ресурсом была земля. Именно борьба за землю между римским крестьянством — с одной стороны, и римской земельно-финансовой олигархией — с другой стороны и составляла главное содержание истории Римской Республики. Несколько огрубляя, можно сказать, что аграрная история римской Республики — и была политической историей этого периода. А победа римской олигархии, окончательное присвоение ею государственных земельных фондов, ознаменовало собой начало конца Республики, ее погружение в нескончаемую череду гражданских войн, завершившихся установлением монархической формы правления.
54
[54] Скажем, совершенно аналогичные преобразования находим мы несколько ранее в Спарте. Там, согласно законам Ликурга, полноправным гражданином Спарты мог являться лишь тот, кто вносил ежемесячно натуральные, а с конца VI в. до н. э. и небольшие денежные взносы в общий котел совместно питавшихся членов воинского подразделения. Эти совместные обеды воинов назывались у спартиатов
55
[55] Как пишет Теодор Моммзен, "эта революция была консервативна, насколько вообще может быть консервативен государственный переворот, и она, в сущности, не уничтожила ни одной из главных основ общинного быта" Теодор Моммзен. История Рима. Т. I. С. 213