Факс в кабинете Билли Боба трещал и подпрыгивал. Первой строчкой значилось: МОРТ, КЕННИСО.
Второй и последней было: БЕСПРЕДЕЛ.
Билли Боб набрал номер редакции. Ему ответил знакомый тенорок.
«Морт, чертов козлина, это что, вся рецензия?!»
«Нет, — прозвенел голосок. — Там еще есть».
«Так читай!»
«Беспредел. Пока нравится?»
«Давай дальше».
«Вот дальше: «Беспредел. Беспредел. Беспредел. Беспредел. Беспредел. Беспредел. Беспредел. Беспре…»
«Так, я понял твою мысль, — сказал Билли Боб. — И это все?»
«Нет. Еще… дай посчитаю… Двадцать… Сорок… Ну, где-то 65 «беспределов» в аккуратном таким гнездышке. Осталось только сунуть их в пресс, а уж вино, что выйдет, убьет тысячи! А, погоди, тут еще постскриптум. «P.S. Срочная новость из спиритического Интернета! Мэри Шелли, Виктор Гюго, Гастон Леру и Брэм Стокер! Иск на 10 миллионов долларов к Билли Бобу Риццо, Врагу Литературы Нумеро Уно!» Билли Боб, ты еще там? Билли?»
Щелчок.
Билли Боб сидел и смотрел на свежепреставившийся телефон.
Вдруг он зазвонил. Он схватил трубку и прохрипел: «Сукин сын!»
«Это сука, скорее».
«Мисс Грин, какого черта, где вы?!»
«Посреди катастрофы, у главного входа. Тут настоящий мятеж, все хотят попасть внутрь».
«Боже ж мой, сегодня же Хеллоуин! С первого сеанса все ушли колядовать, а на второй явились те, кто уже наколядовался!» Он замер. «Нам срочно нужно второе шоу!»
«Дракулы нет».
«Что?!»
«Монстр Франкенштейна ушел».
«Ушел?»
«Горбун тоже куда-то провалился».
«Не может этого быть!»
«А оборотень…»
«Тоже куда-то делся?»
«Ну и кроме этого… Ни Призрака, ни оперы».
«Матерь божья!»
«Ага. Куда же все они делись, спросите вы?»
«Я и спрашиваю!»
«А кто их знает! Горбуна последний раз видели на хайвее до Фриско. Парень, игравший Дракулу, где-то прячется с женой, которой, кстати, он вовсе не нужен. Остальные… исчезли. Как вам ответ?»
«Никак, — Билли Боб выдохнул. — Никак. Гоните всех оттуда».
«Они захотят вернуть деньги за билеты…»
«Отдайте, бога ради, — прошептал Билли Боб. — Отдайте».
«Погодите! Я сообщу в кассы», — она отвернулась от трубки и крикнула. Он взял бинокль и увидел, как очередь у входа ломается и рассасывается.
«Вы еще там?» — осведомилась мисс Грин.
«Не весь. Что еще случилось?»
«Сами видели! Бог мой, Билли Боб, эта толпа понеслась прочь с такой скоростью, как сумасшедшие! Нам еще повезло, что они не спалили все. Один мальчик швырнул печенькой в люстру…»
«Какая ненависть!»
«И вот еще что, — она сделала глубокий вдох. — Копы думают, что не все актеры просто уехали. Кого-то, похоже, утащили».
«Ну нет! Одно дело, когда тебе не понравилось шоу и ты хочешь вернуть свои деньги. Другое дело — похищение человека. А они нашли…»
«Нашли тела?»
«Нет, я не это имел в виду, но…»
«Тел не нашли».
«Черт, черт, черт!»
Билли Боб поднес к глазам бинокль. Толпа почти разошлась. Он навел окуляры на кладбище Форест-Лаун, лежавшее в нескольких милях. Там высились мраморные холмики гробниц и замерзшая в свете заката фигура обнаженного Давида.
«Босс?» — издали спросила мисс Грин.
«Идите домой, примите холодный душ и выпейте стакан доброго грога».
«А завтра — снова в бой?»
«Разумеется! Шоу должно продолжаться — тем более в День мертвецов!»
«Тогда спокойной ночи, Б. Б.!»
«Спокойной ночи, — ответил он. — То есть нет. Прощайте».
Щелчок. И он был наконец-то один.
Внизу, у дверей кассы, гасили свет, запоздавшие зрители садились в машины. Снаружи, на улицах, он разглядел несколько маленьких привидений, закутанных в простыни и с тыквами в руках. Ему показалось, что он услышал смех. Он выключил свет в кабинете и вышел на территорию всеми покинутой студии.
Съемочные павильоны были заперты, аллеи пустынны, во тьме едва виднелись декорации десятка городов. Не видно ни одного сторожа. Тогда он сам будет сторожем на последнем обходе. Глотнет из фляги, неспешно пойдет домой, рано ляжет, не будет открывать дверь, никаких сладостей, никаких гадостей.
Он проверил улицу в Багдаде, повернул направо, в Париж, налево, в Лондон, и наконец последний поворот вывел его к каменному крыльцу Нотр-Дам, старой декорации 1923 года. Он посмотрел вверх, на пустые башни и rapгулий, за полвека доведенных дождями и ветрами почти до состояния красоты, и подергал входную дверь. Заперто. «Не настоящий же храм», — подумал он и дернул дверь еще раз, посильнее, но вдруг замер, потому что…