Поместье почти опустело. Исчез гарем, почти никого не осталось из охраны, пропали павлины. Все как-то приходило в запустение. На входе в поместье стали дежурить какие-то люди в милицейской форме. Однажды вернувшись из командировки, Кобаненко увидел, что подземная тюрьма уничтожена. Вокруг еще валялся строительный мусор, но само место уже асфальтировали. Работало два катка. А домик охраны, оказывается, в его отсутствие сгорел вместе с немногими личными вещами Виктора Ивановича. Хорошо, что хозяин перед пожаром приказал все документы и сберкнижки перенести к себе в сейф.
— Не горюй, товарищ Белов, — успокоил его первый секретарь. — Новый построим. Еще лучше будет. А пока поспи у меня в особняке.
Особняк тоже уже был не тот. Многие помещения и комнаты были пустыми. Исчезли богатые ковры, закрывавшие атласную обивку стен и мозаичный паркет пола, пропали драгоценные вазы и картины, старинное оружие и роскошная мебель.
— Переезжать скоро будем на новое место, товарищ Белов, — улыбался хозяин.
"Не в тюрьму ли?" — мелькнула у Белова-Кобаненко злорадная мысль.
Переночевал он на диване в какой-то комнатенке рядом с пищеблокам, а утрем вместе с хозяином поехали в то таинственное место, где крысы съели заживо несчастного майора-узбека. Ехали на бежевой " Волге”. Лимузины тоже куда-то исчезли.
Первый секретарь был в хорошем настроении. Сказал, что пошлет Виктора Ивановича с поручением в Москву, а потом отпустит в отпуск на два месяца. Если надо, даст бесплатную путевку в санаторий ЦК. И показал Виктору Ивановичу сберкнижку на предъявителя. У того захватило дух: 300 тысяч рублей. Да и на старых книжках было уже тысяч 150. Можно было постараться закосить, уйти на покой, купить дом, машину, да и зажить по-человечески.
— Это премия, когда вернешься, — сказал хозяин, спрятав сберкнижку к себе в карман.
Приехали на базу. Остановились у открытых ворот, откуда выходила колонна закрытых грузовиков. Примерно такую колонну Виктор Иванович сопровождал как-то до Челябинска, приведя ее почти на такую же базу, похожую на военную, но без военных. Там, правда, ходили не в джинсовых комбинезонах, а в ”ненаших" куртках защитного цвета.
Кабинет на базе у хозяина был скромным. Никаких излишеств. Полированная мебель. Стол для совещаний. Японский телевизор. Портрет Маркса. Стадо телефонов. На особом месте аппарат, украшенный гербом СССР. Даже скромнее, чем в самом обкоме, в центре областной столицы — бывшей столицы эмирата.
— Ответственное задание получишь, товарищ Белов, — сказал хозяин, вынимая из сейфа ‘’дипломат” с наборным замком.
Суть ответственного задания заключалась в доставке "дипломата" в Москву и передаче его лично товарищу Федору Валину, которому Белов должен был позвонить из приемной ЦК. Обязательно взять расписку и возвращаться назад. Представиться официально: фельдкурьер из ЦК Компартии республики.
— А потом в отпуск езжай, товарищ Белов, — повторил хозяин. — Много отдыхай. Поправляй здоровье.
Передавая Виктору Ивановичу "дипломат", предупредил: "Замок крутить нельзя. Мина там. Осторожнее будь, товарищ Белов. Помни о доверии оказанном…"
Стоял разгар лета 1991-го года. Выписал командировку Виктор Иванович 28-го июля на три недели и укатил в Москву с заветным "дипломатом", уже привыкнув кататься в спецкупе на одного человека. Такие билеты выдавал ему лично хозяин, туда и обратно. Но сейчас выдал только до Москвы, велев обратный билет взять в ЦК КПСС. Там все знают.
Там действительно все знали. Прямо на выходе из вагона встретили Белова два добрых молодца и посадили в черную "Волгу", на которой он и подкатил прямо к подъезду № 7 здания ЦК КПСС на Старой площади. Пройдя по красным ковровым дорожкам длинных светлых коридоров, ввели Кобаненко в огромную приемную, в которую, как царские врата; выходили дубовые двери с табличкой, похожей на мемориальную доску: Начальник Международного Отдела тов. Валин Федор Николаевич.
Оробел Виктор Иванович. Так высоко забираться ему еще не приходилось. Если подумать, что его хозяин всего-то первый секретарь обкома, то какой дворец должен быть у товарища Валина, стоящего настолько выше змира, насколько может стоять только аллах.
Один из доставивших Виктора Ивановича молодцов снял телефонную трубку на столике у входа и что- то в нее сказал. Потом трубку повесил. Минут через пять этот телефон зазвонил.
— Товарищ Белов, — сказал добрый молодец, кивнув головой в сторону двери. — Проходите.
Товарищ Валин сидел в своем огромном кабинете один и, к удивлению Виктора Ивановича, был в откровенной похмелюге. Лицо было багровым, глаза слезились. На полированной глади большого начальственного стола, потеснив телефоны и средства телесвязи, стояли пять или шесть бутылок какого-то заграничного пива. Из них половина пустые. Товарищ Валин допил пиво из стакана.
— Привез? — спросил он, икнув.
— Так точно, — скромно ответил Виктор Иванович.
— Давай сюда! — снова икнул товарищ Валин. — Поставь на стол.
Товарищ Валин взялся за замок и стал крутить диски. Кобаненко вспомнил о мине и в ужасе закрыл глаза.
Но ничего не произошло. "Дипломат" открылся. В нем оказался большой пластиковый хозяйственный мешок, набитый обандероленыыми пачками долларов в 1000-долларовых купюрах. Товарищ Валин с видимым усилием встал, открыл вделанный в стену сейф, бросил туда мешок, а оттуда вынул бутылку, которая, как показалось Виктору Ивановичу, содержала дешевый портвейн марки "Агдам". Он налил полстакана, добавил пива и выпил залпом. Потом тщательно закрыл бутылку, поставил ее обратно, но сам сейф оставил приоткрытым. Налил себе еще пива, но прежде, чем выпить, посмотрел красными глазами на Белова.
— Чего тебе еще? Ступай!
— Расписку, — почтительно сказал Кобаненко. — Расписку в том, что получили "дипломат". Что все в порядке.
— Кто велел? — товарищ Валин поперхнулся пивом, которое потекло по его подбородку.
Он вытер пиво рукавом дорогого заграничного пиджака и снова спросил сиплым голосом.
— Какую расписку тебе? Кто велел?
Виктор Иванович напомнил, кто его прислал.
— Чурка гребанный! — отреагировал товарищ Валин. — Я ему дам расписку! У себя в ауле пусть с черножопых расписки берет! Ступай, я тебе сказал! Не мешай работать!
Как из-под земли возник один из добрых молодцов.
— Дай ему расписку между глаз! — пьяно засмеялся товарищ Валин. — Такую, чтоб никогда не забыл.
— Вы не беспокойтесь, товарищ Белов, — сказал богатырь, выпихнув Виктора Ивановича в приемную. — Получите свою расписку. Этим у нас канцелярия занимается. Приходите послезавтра, нет, лучше через денька четыре в приемную ЦК. Мы туда спустим.
Такого в практике Кобаненко не было.
— Позвонить можно? — спросил он у приятного улыбчивого молодца.
— Куда вы хотите позвонить? — поинтересовался тот.
— Начальству своему хочу позвонить, — грубо сказал Виктор Иванович. — Предупредить, что задержусь.
Молодец сделал огорченное лицо:
— У нас тут телефоны местные только. Даже городского нет. Вы из города позвоните. В конце улицы Горького Центральный телеграф и телефонная станция. Оттуда куда угодно позвонить можно.
Вдвоем они повели Кобаненко по коридорам. Один впереди, второй сзади. Как под конвоем.
Довели до внешней охраны.
Один показал охраннику в форме ОМОНа с автоматом свое удостоверение:
— Пропустите его.
Омоновец не сказал ни слова, и Виктор Иванович вышел на улицу.
Ему и до этого неоднократно приходилось звонить шефу из разных мест, но при этом он всегда пользовался средствами спецсвязи, работавшей быстро и четко.