— Нам нужно пойти и показать всем, что мы все еще здесь, что мы не обеспокоены, что ничего плохого не случилось. Ты знаешь, как устроена школа Прескотт: они все — акулы. Одна капля крови и они впадают в неистовое безумие. Раз мы там, то можем поискать Кали или Митча, можем посмотреть, удалось ли мне поджарить кого-то маленькой бомбой в машине, — я выдавил ухмылку, но она не передавалась через мои глаза. Что было не важно, потому что глаза Бернадетт все еще были закрыты. — Если Аарон у одного из них или кто-то знает об его исчезновении, мы узнаем.
Бернадетт открыла глаза, а потом посмотрела на меня, и я увидел гнев, пылающий глубоко внутри.
Схватить Аарона — плохая идея.
Офелия — если это была она — только что по-королевски разозлила мою маленькую птичку.
Она их всех разъебет.
— Я хочу нож, пистолет и маску, — сказала она, вставая на ноги. Я последовал за ней, когда Каллум спускался по лестнице и остановился позади нас. Мы обменялись взглядами, но никто не спорил. Если она хотела эти вещи, она их получит. — С меня хватит играть безопасно. Мне плевать, если Сара Янг следит за мной, или что Константин предполагает, что мы ранили Дэнни. Сегодня ночью я найду Кали, и собираюсь выпытывать любую информацию, которую из нее можно достать. Вот как я хочу это сделать. Она — имя в списке, я готова для ее задницы.
Берни промчалась мимо меня, когда Вик вышел из своей комнаты, наблюдая за ней, когда она ринулась к задней двери и вышла, чтобы покурить косяк.
— Она чертовски опасна, Вик, — сказал я, и он кивнул.
Он знал это. Потому и любил ее. Потому мы все ее любили.
— Хорошо, что я на самом деле достал ей эту корону, — сказал он, и я заметил коробку у него под рукой. — Это должно было быть весело, чтобы она надела ее сегодня на вечеринку. Но, полагаю, будет не менее интересно увидеть, как она прольет ею кровь.
Он ушел, а я смотрел ему вслед.
У нас были проблемы, над которыми надо поработать, и мне, и ему, но я с радостью отложу их на второй план, чтобы спасти своего друга. Без Аарона мы не сможем работать. Наша группа слишком сплоченная. У каждого есть свои роли. Потерять его — все равно что потерять руку.
— Вот, — сказал Кэл, протягивая мне нож и смотря прямо в глаза. — У меня предчувствие, что он тебе понадобится.
Я взял у него нож, рука дрогнула в ответ. В школе Прескотт ходили слухи, что мой папа порезал меня этой гребаной штукой. В кои-то веки слух был правдой. Мой отец — монстр, заслуживающий того, чтобы лежать в земле. Я просто не торопился решить этот вопрос. Хавок всегда заняты, и всегда приходится что-то сделать. Глядя на нас сейчас, нетрудно заметить, что мы работали на пределе своих возможностей. Но как только все утихомирится, — а знаю, так и будет — я разберусь со своим папой.
Бернадетт Блэкберд не единственная, у кого есть список.
Я пальцами перевернул нож, а потом поднес лезвие к своим губам, пробежавшись по ним языком для драматического эффекта. Кэл закатил глаза, когда Оскар появился наверху лестницы, но мне было все равно. Жизнь должна быть веселой, иначе, зачем тогда жить.
И я на самом деле буду наслаждаться лицом Офелии, когда мы выхватим Аарона прямо у нее из-под носа. Потому что знаю, мы это сделаем. Потому что вне зависимости от того, как плохи дела, мы всегда восстанавливаемся.
Так ведь?
В этот раз…разрешается быть другим. Мы все пережили достаточно трагедий. Не уверен, что кто-то из нас переживет еще одну.
Глава 26
Аарон Фадлер
В следующий раз, когда Кали вернулась в комнату, она принесла стакан воды и какие-то то таблетки. Мне это не понравилось, особенно после того, как увидел, как она тащит своего мертвого парня из комнаты и выбрасывает вниз по лестнице как мусор.
Она снова села рядом со мной, протягивая таблетки и воду и смотря как на нечто бесценное, что должно быть заперто и засекречено. Блять. Ее рот безумно распух после того, что сделали Стейси Лэнгфорд и ее девочки, но остались и синяки от того, как Бернадетт ударила ее лицом о шкафчик.
Это почти заставило меня улыбнуться.
— Я принесла тебе немного ибупрофена, — сказала она, наклоняясь вперед, чтобы поместить таблетки мне в рот.
Я позволил ей это сделать, расположив под языком, и намеревался выплюнуть при первой же возможности. Может, это действительно обезболивающие, но они так же…могут ими и не быть. Когда она попыталась помочь мне попить, вода стекла по моему подбородку и намочила футболку, что заставило ее нахмуриться. Я молился, чтобы Кали была достаточно тупа, чтобы снять наручник с одной моей руки, но сомневаюсь. Она может и безумна, но не идиотка.