— Нет, мама, — ответил Вик, дотрагиваясь до ее подвески. Его глаза поползи вверх по ее лицу. Было увлекательно видеть этих двух вот так столкнувшихся лицом к лицу. Это заставило меня осознать, как много в нем генов матери. Скорее всего, если бы у нас был ребенок, он выглядел бы, как эти двое. — Красивая цепочка. Думаю, ты купила ее в качестве свадебного подарка? Знаешь, раз ты ни черта не принесла мне и Берни.
— Ты называешь это свадьбой? — Офелия подавилась смехом, этот был более язвительным. — В этом кишащем термитами кошмарном доме?
Она потянула руку, чтобы отвести лезвие, но Аарон еще сильнее прижал нож, превращая красную жемчужину в струю, стекающую вниз по ее шее.
Медленными, аккуратными движениям Виктор снял цепочку с горла матери, а затем повернулся ко мне. Поцеловал меня в мочку уха, когда запах мускуса и янтаря окутал словно дым.
— Я подарю тебе весь мир, — пообещал он, застегивая цепочку, а затем отступил назад так внезапно, что у меня закружилась голова и перехватило дыхание.
Вик повернулся к Аарону и кивнул.
— Можешь опустить нож, — сказал он, и Аарон поступил так без особого желания.
Офелия коснулась наманикюренными пальцами своего горла и убрала их, чтобы посмотреть на пятна крови на кончиках пальцев.
В доме не было ни звука, кроме слабого эхо фильма, доносившегося сверху.
— Итак, — начал Виктор, беря меня за руку и проведя большим пальцем по кольцу своей бабушки самым ленивым и чувственным образом. Даже с Каллумом, Хаэлем и Оскаром, занимающими позиции по комнате с оружием наготове, с уставившимися на меня черными глазами Офелии, с хмуро выглядящим Аароном, я пребывала в восторге от этого. Уверена, что в любом случае дело в намерении Вика. — Дорогая мамочка, мы оба знаем, ты не можешь убить меня, хоть я и шутил об обратном, — Виктор посмотрел на меня сверху-вниз с мягким выражением на лице. Если бы оно достигло его глаз, было бы очень мило. — Если я умру раньше, чем получу свое наследство, оно все пойдет на благотворительность.
Мои брови взлетели вверх, когда я посмотрела на Офелию. Для того, чья шея истекала кровью, она на удивление выглядела по-царски в своем сатиновом платье.
— То есть… чтобы потерять деньги матери, ты должен не выпуститься или съехать из дома своего отца? — спросила я, и Вик ухмыльнулся.
— Или развестись, — добавил он, а затем запрокинул голову в смехе.
— Или совершить тяжкое преступление, — дополнила Офелия, скрещивая руки на груди и осматривая остальных парней Хавок в комнате. — Что, я уверена, ты только что сделал. Том, заканчивай свой напиток и пошли.
Аарон сделал шаг вперед с ножом в руках, но Виктор махнул ему рукой, чтобы он отошел.
— Око за око, мамочка. Ты очевидно замешана в секс-торговле детьми.
Виктор пробежал пальцами по цепочке на моей шее и отступил. Он засунул свои татуированные пальцы в карман, пока Офелия смотрела на него с таким же холодным и впечатляющим лицом как у Оскара. Мои глаза метнулись в сторону обсуждаемого мужчины, но он выглядел скучающим из-за всего происходящего.
Словно чувствуя, что смотрю на него, серые глаза Оскара нашли мои, и по итогу мы уставились друг на друга. Помнил ли он, как был внутри меня? Знал ли, как задел меня его побег? Вместо того, чтобы злиться из-за всего, я должна научиться прислушиваться к своим эмоциям.
Поведение Оскара расстраивает меня.
Так чертовски расстраивает.
Так долго у меня не было права голоса, и когда поняла, что могу высказаться, поступила наоборот. Каждая мелочь, выходящая из моих уст, была наполнена яростью и злобой. В конце концов, у меня было много причин ненавидеть этих мальчиков. Я не могла заглянуть в их головы. Я не телепат. Я должна начать вести с ними диалог.
Снова посмотрела на Офелию.
— Готова поспорить, и все твои богатенькие друзья тоже, — сказала я, выпуская эту злобу и ненависть, о которых только что говорила. Зачем направлять их на парней, когда у меня есть другие мишени. — Ты ничего об этом не расскажешь. Ты покинешь этот дом и начнешь новый заговор против Виктора. Почему бы тебе не уйти сейчас и не начать планировать? Ты нахрен портишь наш медовый месяц, — я позволила своей улыбке превратиться в белозубую ухмылку. Муж и жена — одна сатана. — Спасибо за цепочку, кстати. Она милая.
Офелия улыбнулась мне, выражение лица было схожим с моим. Она ненавидела своего сына почти так же сильно, как я его любила. Говорю «почти», потому что нельзя прикасаться к этой токсически прекрасной вещи, которая была у нас с Виком.
— У вас есть целый год, чтобы наиграться друг с другом, — промурлыкала Офелия, наклоняясь достаточно близко, что можно было учуять ее парфюм с кофе, ванилью и белыми цветами. Что-то дорогое, бесспорно. — Жду не дождусь, — она буквально щелкнула пальцами, когда поднялась, и Том споткнулся, пытаясь выполнить ее приказ, и сунул свой пустой стакан обратно в руки Корали, пытаясь поторопиться. — Не отставай, Дэвид.
Дэвид — один из двух парней вне Хавока, с которыми я спала — поднялся, бросая на меня последний, странный взгляд пока шел к двери.
— Что, черт возьми, это было? — спросил Хаэль, указывая на парадную дверь и мое лицо.
Я посмотрела на него, пытаясь придать лицу правильное выражение, но должно быть была плохим игроком в покер, потому что он прищурил свой взгляд. Немного ревности омрачило выражение его лица, но мне даже понравилось. Разве это неправильно?
— Бернадетт трахала этого парня, — сказал Виктор, зажигая сигарету и одаривая меня непонятным взглядом. — Надеюсь, твоя сладкая киска не втянула нас в неприятности, как случилось из-за члена Хаэля, или, клянусь Богом, я уеду на Фиджи и никогда не вернусь. — он кивнул в сторону Корали. — Каллум, позволь ей воспользоваться ванной, а затем снова свяжи. Мы собираемся остаться на выходные.
Глава 4
Виктор Ченнинг был темным, мужественным богом. Не думаю, что на земле есть хоть одна женщина, которая, лишь взглянув на него, не испытала бы желание поклоняться хотя бы некоторым частям его тела. С другой стороны, личность этого парня оставляет желать лучшего.
— Не хочешь рассказать мне про Дэвида? — спросил Вик, без рубашки он был великолепен, смотря через плечо жестоким, собственническим блеском в обсидиановых глазах.
— Дэвид, — начала я, сидя на краю двуспальной кровати в одной из пяти гребаных гостевых спален этого огромного дома. Мы позволили Винсентам провести ночь в своей комнате. Они, конечно, связаны, но хотя бы в своей собственной кровати, не так ли? — Я встречала его на вечеринке в Прескотте, и мы перепихнулись один раз.
Виктор полностью повернулся, чтобы посмотреть на меня, бросая рубашку на пол рядом с чемоданом. Мы отправили Каллума и Хаэля взять вещи из отеля. Теперь мы официально переехали к Винсентам. По началу я нервничала из-за этой мысли. Что случится, если нас поймают? Но потом вспомнила, что в другой комнате находится маленькая девочка по имени Алисса, которую намеривались продать извращенцам. У нас слишком много грязи на Винсентов, так что они не смогут ничего сделать.
— Ты использовала презерватив? — спросил Виктор, и, блять, клянусь, я чуть не лопнула от злости.
Взгляд, которым я на него посмотрела, был истинным огнем, но он не отступил. Лишь стоял там, без рубашки, покрытый татуировками, великолепный и уставился на меня, словно я вычесывала волосы из своих мокрых волос.
— Да, придурок. Я использовала презерватив. Веришь или нет, у меня никогда не было привычки не использовать презервативы, пока не стала девушкой Хавок.
Мой желудок сжался от собственного идиотизма в последнее время. Аарон, конечно, был прекрасным джентльменом и использовал презерватив. Но Оскар, и Виктор, и…даже Хаэль.