Офелия лишь уставилась вниз на меня черными глазами, размышляя. По тому, как она изучала меня, можно сказать, что она никогда не считала, что я, или любой из других парней, могли быть ценными в борьбе против Виктора. Причина, по которой она так думала, состояла в том, что ее никто и ничто не заботило. Вероятно, она думала, что и ее сына тоже.
— Он всего лишь друг со школы, мы должны были убить его, — сказала Офелия, и Том подошел немного ближе, облизывая губы, словно был воодушевлен перспективной иметь возможность вышибить мне мозги пистолетом.
— Нет, с ними все не так, — хныкала Кали, и что-то было в ее голосе, что сказало мне, она бы сделала, что угодно, чтобы стать частью нас, чтобы самой стать девушкой Хавок.
Мы не должны были потакать ее цене с Бернадетт. Хоть это и шло вразрез всего, что отстаиваем, мы должны были позволить ей исчезнуть в лесу и закопать ее.
Я изменил свою позу и сморщился. Все тело болело. Серьезно, во мне не было ни единой гребаной части, которая бы не беспокоила. Пальцы подсознательно искали пулевую рану на моем плече, которая все еще не зажила до конца. Сейчас она очень нежная и болезненная.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Офелия, очевидно теряя терпение с Кали.
Она бросила на девочку взгляд, ее макияж был свежим и элегантным, волосы были уложены. Такое ощущение будто она была в пути на ужин или что-то в этом роде. Зная Офелию, это очевидно. Кали выглядела как типичная девчонка с южной стороны: слишком яркий макияж, слишком большие серьги-кольца, бюст вываливается из майки, шорты задраны до задницы. То есть, Берни иногда тоже так одевалась, но, когда так делала она, это было чертовски мило.
Кали опустила взгляд, и что-то в выражении ее лица до чертиков меня напугало.
Это было извращенное, незаслуженное и нежеланное чувство любви.
— Для Виктора он не просто друг со школы, — сказала Кали, вздохнув и потянувшись, чтобы коснуться моего лица. Я отпрянул от нее и нахмурился, но не сказал ни слова. Ни единого чертового слова. У Офелии и меня нехорошая совместная история. Несмотря на тот факт, что я не так давно приставил нож к ее горлу в домике на пляже — я вправду должен был убить ее, когда представилась возможность — мы годами устраивали словесные перепалки. — Они как братья. Если мы скажем Вику, что Аарон у нас, он сделает все, что ты захочешь.
Какое-то время Офелия размышляла над этим, а потом посмотрела на Тома. Они обменялись взглядами, затем она посмотрела на меня.
— Трудно в это поверить, — пробормотала она, слегка склонив голову на бок. — Но, полагаю, стоит попробовать. Мы всегда можем убить его потом, — она улыбнулась мне, и это определенно была улыбка рептилии. — Ладно, Аарон. Вставай и пошли. Думаю, ты увидишь, как много ваша маленькая банда значит для моего сына. К сожалению для тебя, у меня такое ощущение, что тебя ждет грубое пробуждение.
Том раскрутил пистолет, и прежде чем я успел придумать, как выкрутиться, он ударил меня прикладом по голове, и я упал обратно в багажник.
Последнее, что увидел, прежде чем все стало черным, улыбающуюся мне Бернадетт.
Глава 23
Бернадетт Блэкберд
Остаток ночи и весь следующий день мы провели в поисках Аарона, и абсолютно ничего не нашли.
Следующую ночь я не могла уснуть, расхаживала по гостиной и проводила руками по лицу, смахивая слезы.
— Берни, — нежно сказал Каллум, проскользнув через заднюю дверь в толстовке и шортах.
Его не было несколько часов, поиски были безрезультатны. Замерла на месте в ожидании любой добытой информации. Когда Кэл увел взгляд, мое сердце разбилось, а колени подкосило.
— Где он, Кэл? — прошептала, но Каллум лишь снова посмотрел на меня, голубые глаза блестели в лунном свете. Хаэль спал на диване рядом со мной, а Оскар сидел на стуле между двумя креслами. Виктор ступил на двор позади Каллума, лицо было вытянуто, рот сжат в тоненькую, плоскую линию. — Где он? — повторила я, стараясь не истерить.
Мы все видели, как Аарона вытащили из машины, также видели, как он убежал в лес.
Так, где он, черт подери? Его не было ни в одном официальном месте встречи парней. Он не звонил нам. Не вернулся домой. Мой худший кошмар стал явью. Лишь от одной мысли о том, что с ним могло что-то случиться…
— Мне жаль, Бернадетт, — прошептал Кэл, голос был хриплым и куда более прерывистым, чем обычно, словно стекло на кладбище. — Если кто-то и должен был бесследно исчезнуть, так это я.
Он закрыл глаза и прижался к дверному косяку, а Вик раздвинул задвижку до конца и зашел внутрь.
Не знала, как сказать Каллуму, что никогда не стала бы выбирать между ним и Аароном. Вне зависимости от того, кто пропал, я бы чувствовала себя так же. Опять-таки, что я скажу девочкам? Не уверена, что смогу вообще когда-либо посмотреть одной из них в глаза, если с их братом случится что-то необратимое…
— Он объявится, — сказал Вик, словно был чертовски уверен в своих словах. — Если бы кто-то поймал его, мы бы уже услышали. Он довольно-таки ценный пленник, не думаете?
— Мы только что подорвали одну из машин Картеров и взорвали несколько черепов их команды винтовкой. Если Аарон у них, он уже, вероятно, мертв, — в голосе Оскара не было ни малейшей интонации, вообще никакой.
Мое сердце наконец сдалось и умерло, и я упала на колени перед камином.
— Черт подери, Оскар, — огрызнулся Виктор, когда Хаэль опомнился и провел рукой по лицу.
— Аарон еще не вернулся? — спросил он, моргая и осматривая нас, пока мы все вместе сидели в темноте. Когда никто ему не ответил, Хаэль выругался себе под нос и встал. Обеими руками взъерошил свои волосы, а потом начал тираду, которая была полностью на французском. Я даже не стала вдаваться в суть. — Так, что нам теперь, блять, делать? Мы никогда раньше не теряли члена Хавок, Вик.
— Ни хрена подобного, — огрызнулся Виктор, когда я села и вспомнила о том, как была напугана, когда Аарон истекал кровью ради меня.
Должна была понять тогда, когда он бросился ради меня под пулю. Не за Кэла я должна была всегда бояться, а за своего бывшего.
Бывшие никогда не доживают до конца фильма, так?
Закрыв лицо руками, я постаралась собрать все свое дерьмо. Логически знала, что мне безопаснее было ждать здесь, в случае если он появится или нам позвонят, или что-то еще, но это было так чертовски трудно. Все, чего я хотела — это надеть теннисную обувь, выйти на улицу и бежать, пока не найду его. Теоретически, Офелия пыталась убить меня, но сейчас это заботило меньше всего.
Все, что имело значение, — Аарон.
Все, что имело значение, — найти Аарона.
— Хаэль, ты и Оскар следующие, кто пойдет, — сказал Вик после долго вздоха. — Кэл и я останемся с Бернадетт и девочками.
Хаэль кивнул и подошел ко мне, опускаясь на корточки, чтобы убрать назад волосы с моего вспотевшего лба. Он попытался улыбнуться лишь губами, глаза не выражали того же.
— Попробуй немного поспать, ладно? Ты ничем не сможешь помочь Аарону, если будешь как зомби.
Я кивнула в ответ на слова Хаэля, закрывая глаза, когда он наклонился и прижался своими губами к моим. Знала, что он прав, но не уверена, что могла бы уснуть, даже если бы хотела. Как я могла, если даже не знала, где Аарон или что с ним случилось? Что, если его пытают? Жгут? Закопали заживо?
Я задохнулась от этой мысли, когда Хаэль помог мне встать на ноги, заставляя сесть на диван, чтобы накинуть одеяло мне на плечи.
Оскар встал следом, но вместо того, чтобы просто уйти, он на минуту подошел и положил руку мне на голову. Я подняла на него глаза, во мне не осталось энергии на колкости и перепалки.
— Возможно, сейчас это может и не значит многого, но прости меня, Бернадетт, — сказал он, поглаживая мой череп своими длинными пальцами. — Прости меня.
Оскар опустился вниз и оставил поцелуй на моем лбу, потом выпрямился и ушел вместе с Хаэлем.
Понятия и не имела, за что конкретно он извинялся, но это много значит, несмотря ни на что.