— Прежде чем Эрик и Тодд покинут город, — начал Оскар, слегка наклонив голову на бок. Его иссиня-черные волосы трепал прибрежный бриз, смягчая на кратчайшие мгновения. Но потом я моргнула, и образ исчез. Он был прекрасной мраморной статуей, но лишь наполовину теплой. — Они написали Ли с просьбой встретиться, — странная улыбка образовалась на лице Оскара, состоящая из бесконечных пустот и лунного света. — Кушнеры собирались купить маленькую девочку, — он наклонился и положил свои руки на колени в очень патриотической манере, словно наклоняется, чтобы поговорить с парой непослушных детей. — Где ребенок, Ли?
— Тебе нужна девочка? — спросила она, обмениваясь взглядом со своим мужем. На его лице написан ужас, но его жена не испытывает того же. Ли повернулась к Оскару, в глазах была надежда. — Мы можем достать тебе девочку. Столько, сколько хочешь и по хорошей цене.
— Хватит играть в игры, — мягко сказал Вик, бросая свой обсидиановый взгляд в сторону Оскара. Он выглядел…скучающим? Приму это как хороший знак. В этом общении не было опасности. — Мы знаем, что девочка у них. Может нам стоит нанести ей визит?
— Нет, мы не ведем дела у нас дома, — сказала Ли, потряхивая головой, словно это просто бизнес. Даже мистер Винсент выглядел немного успокоившимся, словно сломанная рука не было чем-то из ряда вон выходящим в этой работе. Думаю, секс-торговля молодыми девочками — рискованный бизнес.
Мое зрение окрасилось в красный, когда руки начали дрожать. Я разжала пальцы несколько раз, пытаясь унять жестокую дрожь, пробравшую мое тело.
— Ты помнишь меня? — я задрожала, смущенная ее беззаботностью при виде моего лица.
Эрик был в ужасе, когда увидел меня. Почему же Корали такая…деловая? Она повернулась и уставилась на меня, хмурясь. Тоненькая струйка крови стекала по лицу и попала на куртку North Face лазурного цвета, в которую она была одета.
— Нет, но слышала о тебе, — сказала она, спокойно складывая руки перед собой. — И о твоей банде тоже. Я могу предложить обмен информацией в качестве бартера, если мы договоримся о приемлемой цене.
Слышала о нас? Я была в замешательстве.
Калллум посмотрел снизу вверх на Вика и нахмурился, пальцы дергались, словно ему бы понравилось вонзить нож в горло Ли, как он сделал с Тоддом Кушнером. Вместо этого пришлось стоять неподвижно как хорошенький солдат Хавока. Хаэль лишь зажег сигарету, абсолютно не заботясь ни об одном из Винсентов.
— Мы можем сыграть, — мягко сказал Вик, кивая головой, словно был в глубоких раздумьях. Видите ли, проблема в том, что он потирает свой подбородок, когда в этой миленькой голове уже на самом деле имеется решение проблемы. Это все было ради забавы. — Но сначала, мы хотим увидеть девочку.
Корали и ее муж обменялись взглядами прежде, чем она повернулась обратно к Виктору и кивнула ему.
— Хорошо. Но если заявятся Кушнеры и начнут расспрашивать о ней, я должна буду сказать, что продала ее вам.
Виктор ухмыльнулся, и, хотя я все утро трахалась с этим парнем и сосала член, от выражения его лица у меня побежали мурашки.
— Не вижу в этом проблемы, — сказал он, а затем Хаэль и Кэл ударили кулаками обоих из парочки Винсент по затылку.
Последовал очень жесткий хруст, словно раскололась кость, капли крови запачкали костяшки пальцев Хаэля, когда он встряхнул рукой. Мальчики были как пара хорошо смазанных машин, мышцы их рук стали крепче из-за дерьма и издевательств.
Пара упала на песок, и, в то время как мистеру Винсенту повезло, потому что он все еще был без сознания, Ли уже начала стонать.
Я сделала глубокий вдох, когда Кэл избивал снова, снова и снова до тех пор, пока она не затихла, а затем перекинул тело через плечо.
— Что будем делать с их багги? — спросила я, когда Хаэль сделал то же самое с мистером Винсентом.
Мальчики погрузили пару на заднее сидение нашего. Передняя часть немного поцарапана, но не настолько, чтобы можно было предположить, что мы кого-то протаранили.
— Отвезем его обратно, — с улыбкой сказал Вик. Он пошел в сторону транспорта, и, впятером налегая на него и толкая, нам удалось перевернуть транспорт обратно. — Это просто прыжок, скачок и прыжок в какую-то чертову сторону, — Виктор наклонился и поцеловал меня в висок, обхватывая за талию и притягивая к себе. — Давай покончим с этим, чтобы мы вернулись к траханью, ладно? Это мой чертов медовый месяц.
— Наш, — поправила я его, но не была уверена в том, пыталась ли донести до Вика, что он принадлежит мне и ему или… всем нам.
Глава 3
Винсенты владели особняком у моря. Площадь на пять тысяч соток, шесть спален, ночной кошмар с пятью ванными комнатами с каменной стеной, закрытая подъездная дорожка с клавиатурой и прямой выход на пляж. Судя по списку Zillow[4], который я открыла на своем телефоне, они заплатили за него три с половиной миллиона долларов.
Скажите мне еще раз, как педиатр и социальный работник могли позволить себе дом, стоимостью почти в четыре миллиона?
Ох, точно.
Продавая беспомощных молодых девочек извращенцам.
— Шикарно, — присвистнул Хаэль, открывая ящик на кухне и приподнимая бровь. — Какого хрена? Здесь холодильник внутри.
Он поднял контейнер с мороженым, проверил этикетку, а потом сорвал пластиковое кольцо с верхушки. Порыскав еще в трех ящиках, нашел ложку для мороженного.
— Это называется «встраиваемый морозильник», — сказал Оскар, не отрывая взгляд от своего iPad. — Они безумно дорогие, несомненно, буржуазные и оплачены деньгами, которые Винсенты получили от продажи потерянных, маленьких девочек.
— Пожалуйста! — закричала Корали, привязанная к стулу в гостиной. Слева от нее было окно на всю стену, смотрящее на море и солнце, но на этом пляже не было ни души, потому что он был частным. Это пространство не было открыто для крестьянского сброда — тех, кто достаточно глуп, чтобы работать на нормальной работе и не эксплуатировать людей в корыстных целях. Следовательно, никто не услышит ее криков. Никто не увидит наши багги, припаркованные перед входом. А так как Оскар — гений с этим iPad, никто не увидит съемок с камер наблюдения Винсентов. — Послушайте: мы можем решить все полюбовно. Это не обязательно должно перерастать в насилие.
Каллум рассмеялся, сидя на краю одной из столешниц и поедая яблоко, которое украл из соседней фруктовой миски. В это время Аарон был наверху с четырьмя нашими девочками, проверял, что они сменили засыпанную песком одежду на свежие пижамы. Там наверху была еще одна девочка, которую Винсенты собирались продать Кушнерам.
Она все еще была маленькой, у нее были черные волосы, и, хотя я не видела сходства с Пенелопой, но внезапно просто не смогла перестать думать о своей сестре. У них были одинаковые глаза. Не цвет, потому что глаза Пен были голубыми, а взгляд девочки был обсидиановым, как у Вика. Но…было что-то еще, жизнерадостность и стремление к жизни, которые выглядели так, будто они заперты под брезентом, как пузырь, который только и ждал, чтобы вырваться на свободу, лишь бы его не лопнули первым.
Я думала, что со смертью Найла мне станет лучше, менее грустно из-за мыслей, что моя сестра мертва, словно месть — это панацея от горя. Хоть я и была счастлива, что мы вычеркнули этого монстра из жизни, грусть не уменьшилась ни на йоту.
Стояла перед Винсентами, осматривала этот идиотский роскошный дом и гадала, как чьи-то мозги могли быть настолько отравлены жадностью, что они забыли о базовых принципах человечности: милосердии, сострадании и доброте.
— Мы убьем их? — спросила я, частично потому, что мне было искренне любопытно, но еще и потому, что знала, вопрос до чертиков напугает Ли и ее мужа (чье имя все еще не запомнила в основном потому, что мне все равно).
— Пока не уверен, — ответил Вик, подыгрывая, когда устроился у изогнутого сидения рядом с окном, его спина опиралась на стекло, а в правой руке была бутылка пива. — Зависит от информации, которой они обладают, и от информации, которой они хотят.. ээээ.. с нами обменяться.