Она проигнорировала меня, заправляя волосы за ухо, и осторожно поглаживая свои распухшие губы, словно пыталась определить, насколько им еще больно. Когда она наклонилась вперед, я просто знал, что эта девушка попытается поцеловать меня.
Поэтому…я сделал это. Меня стошнило. На всю гребаную кровать.
— Господи Иисусе, Аарон! — огрызнулась он, отстраняясь и тут же поднимаясь на ноги в праведном гневе. — Настолько сильно ты меня ненавидишь? Достаточно, чтобы облевать меня?
— Это никак не связано с тобой, Кали, — соврал, штаны были расстегнуты, я чувствовал куда больше гнева и уязвимости одновременно, чем что это возможно. — Мне нехорошо. Думаю, нужно в больницу.
— Заткнись на хрен! — кричала она, подойдя, чтобы ударить меня по лицу. Я приветствовал боль, потому что, по крайней мере, она больше не прикасалась к моему члену. — Ты так чертовски одержим Бернадетт, и настолько испытываешь отвращение ко мне. Знаешь что, солдат? — она выставила свое бедро и взмахнула волосами так, как я видел она делала сотни раз. — После этой ночи, не станет Бернадетт, — Кали наклонилась, и я увидел каждую дырочку, через которую Стейси просовывала иголку. — Потому что я покончу с ней. Тогда останемся лишь ты и я, но ты не сможешь оставаться сильным навечно.
Она повернулась и направилась к двери, даже когда я умолял ее остаться.
— Кали, стой! — кричал, мой голос разносился эхом по тихому дому.
Но она не вернулась, даже когда я орал и кричал до хрипоты в горле и боли в голове.
Руками в наручниках и ногами, перевязанными веревкой, я на самом деле пытался найти выход отсюда. Если смогу освободить хоть одну руку, используя шнурок сниму и вторую манжету. У меня были специальные шнурки, в эглете которых спрятан ключ, способный открыть любые наручники. Они буквально продавались с этой целью.
Только…я не мог дотянуться до них в этой позиции.
Напрягая мышцы ног, попытался потянуть за подножку, просто чтобы посмотреть, не развалится ли она на части или не удастся ли расколоть дерево настолько, чтобы освободить веревки. К сожалению, эта толстая задница была похожа на деревенский сруб, и казалось, будто я тяну за блок твердого цемента.
Пока продумывал свой следующий шаг, Кали вернулась в комнату. Она была одета в короткое, зеленое вечернее платье, волосы собраны на макушке, макияж безупречный, словно она только что сделала инъекции в губы, а не, ну, знаете, они были зашиты за то, что она была стукачкой.
— Послушай, Кали, — умолял я, не беспокоясь о своей чести. Буду умолять ее. Пообещаю все, что она захочет. Конечно, после того, как выберусь отсюда, то обязательно убью, но ей об этом знать не нужно. — Мы можем быть вместе. Бернадетт ничего не значит. Она не важна.
Эти слова, хоть и были ложью, но убивали меня. Прямо сейчас я чертовски сильно хотел закричать.
— Тогда трахни меня, — сказала Кали, задирая свою юбку и снова залезая на меня. На этот раз на ней не было трусиков, и меня чуть не вырвало, когда она начала тереться снова. — Трахни меня, Аарон, и докажи это. Я не пойду на танцы и не попытаюсь навредить Бернадетт, — она продолжила свои действия, но я ничего не мог поделать с базовым уровнем отвращения, которое испытывал, или тошнотой, подкатывающей к желудку.
Берни бы в любом случае этого не хотела. Она бы хотела, чтобы я позволил Кали пойти на танцы, чтобы самолично убить ее.
Потому что я знал, что она будет там. Хавок пойдут на танцы, со мной или без, потому что это лучшее место для начала поисков. Кто-то вроде Кали не очень хороший лжец, чтобы обмануть кого-то вроде Вика или Кэла. Блять, ни за что. Как только вы узнаете, что нужно искать этих самовлюбленных жертв, вы удивитесь, как вообще кто-то ведется на их дерьмо.
— Ты знала, что Офелия убила Винсентов? — спросил я, пробуя иную тактику. — Стены их дома буквально были залиты кровью. Их обезглавили.
Кали, казалось, было все равно.
Вместо этого, она нахмурилась и снова слезла с меня.
— Да, я знаю. Я была там, — он откинула волосы и вздохнула, смотря на меня с жалостью. Должно быть, сейчас я таким и выглядел: связанный, с болтающимся членом, но на самом деле Кали понятия не имела, что только что сделала. Раньше она мне просто не нравилась. Теперь это моя личная миссия — заставить ее страдать. — Но ты не переживай, Аарон Фадлер. Сегодня ночью я хорошо позабочусь о Берни за тебя.
Кали поцеловала меня в лоб, пока я боролся с веревками, выкрикивая ее имя. Она уже выходила из комнаты, и я услышал, как спустя несколько секунд за ней закрылась парадная дверь.
Вот тогда-то, когда послышался звук заводящейся машины, и возникло настоящее чувство безысходности.
Но потом я вспомнил, с кем Кали будет иметь дело.
Бернадет-мать ее-Блэкберд. Она живьем сдерет с этой суки кожу.
А теперь, нужно найти свои гребаные яйца, вспомнить, что я «А» в Х.А.В.О.К и выбраться на хрен отсюда.
Глава 27
Бернадетт Блэкберд
Зимний праздник проходил в спортзале школы Прескотт. Это унылое, жалкое здание с покосившейся крышей и залитыми водой полами. Однажды ребенок пытался повеситься на стропилах, но балка сорвалась, и в итоге он сломал себе ноги.
Вау.
Какое же интересное здание, чтобы проводить в нем вечеринку.
С позитивной точки зрения, деньги детей из школы Оак Вэлли помогали скрыть упадок, гниль и общее ощущение печали, пронизывающие это здание. Здесь были арка из воздушных шаров, будка для фотографий, круглые столики с белыми льняными скатертями, и кейтеринг с шведском столом. Даже был «бар», где подавали Ширли Темпл и всякое дерьмо. Если вы знали правильный пароль, бармен добавит нормальную выпивку под столом за пять баксов за стопку.
— Чувствую себя глупо, находясь здесь, — призналась я Хаэлю, когда мы вошли внутрь, держась за руки.
Вик на этот раз шел сзади группы, Кэл был чуть позади слева от меня, а Оскар шел параллельно ему с другой стороны. Когда мы вошли, все обернулись и посмотрели на нас, как и всегда. Они, конечно, заметили пропажу Аарона менее чем за две секунды, слухи тут же разлетелись по помещению.
Спустя двадцать секунд я услышала первую версию общественности: одному парню за соседним сказали, что, скорее всего, Аарон сменил школу лишь бы держаться от нас подальше. Мои губы скривились, и я почувствовала себя глупо из-за того, что надела розовое платье с такой короткой юбкой. И почему снова выбрала высокие каблуки? О, точно. Просто на случай, если мне придется воткнуть их в глаз какой-нибудь суке, то тогда шпильки будут как раз кстати.
— Не стоит, — сказал Хаэль, выискивая вокруг кого-угодно из ключевых членов команды Картер. Я увидела лишь Билли, которая была не очень рада находиться здесь. Как только увидела ее, то почувствовала, что что-то во мне щелкнуло. С меня хватит. С меня, блять, абсолютно точно хватит. — Мы здесь не просто так, Берни. Если Аарон сможет прийти сюда сегодня ночью, любым способом, он придет. Он знает, куда мы должны пойти.
Кивнула, но на самом деле не слушала, потому что уже решила, что буду делать.
Я надеру задницу Билли Картер. Могу и убить ее тоже.
— Пошли, — сказала Хаэлю, потащив его через толпу прямиком к ней.
Она увидела нас и попыталась сбежать, но я отпустила руку Хаэля и побежала вслед за ней на гребаных каблуках, распахивая дверь в коридор.
Вот, когда вы понимаете, что со стервы хватит, в этот момент она бежит на полной скорости на каблуках.
Билли не успела завернуть даже за угол коридора, когда я настигла ее, повалив на землю и выслушивая крики. Челюсть разбилась о пол, когда я перевернула девчонку на спину и усадила на себя, выглядя как гребаный маньяк.
Когда Пенелопе было больно, я пыталась справиться со всем «правильным способом»: рассказала маме, рассказала директору, позвонила в Службу защиты детей. Она все равно умерла. Что ж, знаете, что? Я больше никогда не стану тратить время на «правильные вещи».