Платон шепнул ей что то на ухо. Она нервно обернулась по сторонам. Посмотрела, что никто на них не обращает внимание. Мой взгляд из-за плеча Макса она не углядела.
А я замерла не дыша, когда поняла, что они задумали.
Блондинка эротично сползла под высокий стол с кальяном. Спряталась между широко разведенных ног Самойлова. Теперь я видела только ее макушку. Через минуту светлые волосы начали мелькать в одном ритме.
Сучка делала под столом минет Самойлову!
Причем так усердно, что я залипла на ее ловких движениях.
Платон смотрел на экран телевизора. Продолжал курить кальян, как ни в чем не бывало.
Макс обернулся, проследил за моим внимательным взглядом. И лишь пожал плечами.
— Черт, эта девка сосет ему при всех! — зло прошипела я, сжимая кулаки
Макс потянулся ко мне и чуть погладил пальцами подбородок.
— Что плохого? В моем доме нет запретов. Все расслабляются как хотят. Брэйн не пьет и не употребляет никакую хрень запрещенную. Даже не курит. Только у меня кальян. Его расслабуха — секс. Много и часто. Если тебя возмущает их поведение и сильно задевает то, что они делают это при всех, можем уйти, — голос Макса стал тише, он добавил, — Моя комната на втором этаже. Там свидетелей не будет…Лили, хочешь, проведу экскурсию лично?
Он потянулся к моим губам за поцелуем. А я смотрела во все глаза, как шлюха давится спермой Платона. Вылазиет на свет, вытирает растраханные губы.
Бля. Этого козла убить мало.
Только почему и за что, я никак не пойму!
В момент, когда Платон застегивал брюки, он на миг замер. Поднял сквозь челку на меня жуткий взгляд. Глянул исподлобья всего на секунду. Но я поняла, что он знал. Черт, он все знал.
И то, как я пялилась на него все время.
И то, как машинально облизывала губы.
И то, как я хотела глянуть на его член и убеждала себя, что это праздный интерес и не более.
И то… как я возбудилась, видя, как он медленно прикрыл глаза, откинул голову на спинку дивана, выпустил столб дыма в потолок из упругих четких губ, и едва заметно дернулся, кончая…
Я судорожно вскочила с дивана. Вцепилась в ладонь Макса.
— Да, пошли. Я хочу посмотреть твою комнату, — громко сказала я.
Платон обернулся ко мне и уже не скрывал своего наглющего взгляда. В уголках его глаз появились морщинки насмешки. Но губы не дрогнули. Все его лицо выражало надменное пренебрежение, было пропитано наглым цинизмом.
Надо было не байк его крушить, а его самого переехать! Что б не смел больше бродить возле меня и выпотрашивать своими насмешливыми взглядами.
Макс довольно улыбнулся и, прихватив меня пониже поясницы, повел к выходу. Я шла и ощущала, как жжет между лопатками. Этот колючий едкий яд его взгляда провожал меня до самой двери, заставлял ноги подкашиваться.
Только когда Макс захлопнул дверь, я выдохнула устало.
Мой спутник нетерпеливо перехватил мою руку и потащил меня на второй этаж. Громкая музыка от бассейна оглушала. Я обернулась на звуки и увидела, как Ринат мнет огромные мокрые сиськи девки в одних бикини. Он смачно заглатывал ее соски, на которые она лила из рюмки текилу. Во рту у нее была зажата долька лайма. И я уже знала, что после того, как Ринат вылижет ее буфера, он вопьется зубами в ее кислый рот.
Содом и Гоморра вокруг. Все мужики ебнутые кобели.
А телки легкодоступные суки.
Мне стало противно от подкатываемой к горлу тошноты. Ведь сама не лучше…
Макс захлопнул за нами дверь и подтолкнул меня к кровати с горой разных подушек.
Тишина в комнате оглушала после громких битов электронной музыки. Здесь была хорошая звукоизоляция, и я замерла, слыша четко свои мысли.
Я не хочу…
Не хочу Рината!
Не хочу Макса!
Хочу этого гребанного фрика — Самойлова!
Темного кардинала. Незнакомого, мистического, не понятного.
Такого манящего и пугающего чувствами, что вызвал во мне.
Макс притянул меня за талию и положил мою руку на свой член, пока еще скрытый джинсами. Он уже выпирал и толкался мне в ладонь. Мужчина склонился к моему лицу, намереваясь схватить губы.
Я увернулась и вырвала руку.
— Макс прекрати. Я передумала. Не хочу, — твердо проговорила я.