Выбрать главу

А что если нет…Вдруг Платон не вернется?

И что это за влиятельный папочка нарисовался на горизонте?!

Жесть! Раньше, узнав, что Самойлов богат, я бы ластилась как кошка к нему. А сейчас для меня эта информация резко стала неважной. Даже не так. Тягостной.

Мы не успели поговорить, когда его арестовали. Меня не пустили к нему на встречу в камеру.

Платон ускользал от меня. Его мистический образ просачивался сквозь пальцы.

* * *

Я ждала…

Все двери были настежь расткрыты, и я сидела на пороге в кресле. Когда затерпли ноги маяться в коридоре, я притащила из комнаты кресло.

Теперь я уже думала, может вытащить кровать ко входу. Я боялась его упустить.

Раздумывала над тем, что минуты неумолимо складывались в часы. И эти гребанные бесконечные часы копились в одиночестве…

Я дернулась и распахнула глаза.

— Лили, ты чего спишь в коридоре на кресле? — Лешка вошел в открытые двери.

Я пошевелилась, все тело затекло от неудобной позы. Попыталась встать. Потерла глаза кулаками.

— Где Платон? — спросила я своего друга.

Он лишь пожал плечами.

— Не знаю. На улице поговаривают, что Брэйн, как всегда, вышел сухим из воды и уже исчез из города. Ему дали всего год условно. Он среди беспредельщиков легенда, — глаза Лешки загорелись азартом и восторгом.

А я в шоке перебирала те крохи информации, что он мне выдал.

Платона отпустили. Это я узнала еще вчера от Мари. Но то, что он теперь скрывался и уехал, это уже горе…мое!

Я уронила лицо в ладони и снова громко разрыдалась. Так я не плакала даже когда в детстве колени разбила на тренировке. Я вообще то тогда отрабатывала стойку и упала со стула на плитку.

— Лили, что ты, не плачь, пожалуйста, — парень растерялся, обнял меня за плечи. Я начала истерить еще громче и надсаднее.

— Он… я…Ох! Не пришел…бросил меня саму…я ведь люблю…машину продала, чтоб помочь…он не вернется ко мне, Лешка, понимаешь?! Я для него дура. Развлечение…а я влюбилась…ох, как больно!

— Лили, так найди его сама. Вдруг он не может вырваться. Вдруг его отец не отпускает. Наказал за угон, отправил в ссылку. Он тебя тоже любит. Я видел.

Я шморгнула носом. А ведь и вправду. Вдруг Платон хотел приехать за мной, но не смог…

Я развернула детективную деятельность. Лешка сидел в моей квартире и ждал возвращение Платона с открытыми дверьми. Я уже проклинала, что затеяла этот ремонт и поменяла замки.

Сначала у меня был запал огненный. Я добила отца Мари, и он узнал через знакомых мэра, что папу Платона зовут Клим Барбиери.

Он один из самых богатых и влиятельных бизнесменов в городе. Владелец огромного торгового центра "Барокко". В нем арендуют помещения только брендовые бутики мировых масштабов. Я это хорошо знала, ведь когда не летала с мамой и подругами в Милан и в Париж, часто покупала себе вещи именно в "Барокко".

Эта информация меня подкосила окончательно.

Встретиться с Климом сложнее, чем напроситься на аудиенцию к президенту. Он, как коршун сидит в своем пентхаусе и смотрит на мелких людишек свысока. Я для его сына, как белая ворона. Не выгодная партия.

От этой мысли я, лежа в темноте, в одинокой пустой постеле, с иронией вспоминала, как сама считала Самойлова недостойным себя. Вот я и получила по заслугам за свой снобизм и заносчивость.

Только с тех пор в моем мировоззрении все встало с ног на голову.

Я приняла наши отношения с Платоном. Пересмотрела свои взгляды на жизнь. Мне стало не важно ни его материальное положение, ни статус.

* * *

Прошло несколько дней тщетных поисков.

Бесполезных попыток устроить через друзей отца встречу с Климом…

И я снова в темноте рыдала и смотрела на пустую подушку.

Я вспоминала, как мы с Платоном смеялись с приколов, сами гнали друг с друга. У него удивительная улыбка, когда он искренне радуется. С мягкими плавными заломами на впалых щеках. У него роскошное тренированное тело, украшенное необычными татуировками механического киборга. Он затейливый и опытный любовник с каменным столбом в штанах.

Черт, я упустила его. Не смогла удержать…

И осознание того, что он не вернется, вгоняло меня в чудовищную депрессию.

* * *

— Никогда! Никогда не влюбляйся, Лешка, — я сидела на кухне, подогнув колени к груди.