Иногда бывало, со злости он заставлял меня… Не раз, и не два конфликты заканчивались оральным сексом. Я должна признать, что он прав, а я — нет. Толя считает, для этого есть один способ — взять у него в рот. И я делала это. После он становился тихим и мирным, оставлял меня в покое. И, думаю, этот вечер исключением не станет…
— Тебе напомнить, на какой помойке я тебя подобрал? А ты руку кормящую кусаешь, дрянь? Забыла, что я тебе дал!
Вместо того, чтобы расстегнуть штаны, Толя заталкивает меня в спальню, а затем еще раз добавляет по лицу. Я и так еле держусь, после того, как получила плетей… Но это шанс. Специально падаю боком, спиной к нему — чтобы видел кровь. Это мерзко, не эротично: так он быстрее отстанет, скорее уйдет. Потому что я не смогу ему… Сегодня не смогу.
— Прости, — молю я. — Толя, я люблю тебя. Я все поняла…
Я осекаюсь: под кроватью валяется голубой заяц.
Тот самый… Которого я Полинке обещала. Значит, она была здесь… Кто-то купил ей этого зайца, привез дочку сюда, а затем увез, спрятал. Это был не Толя — он все время со мной. Наверное, его доверенное лицо спрятал мою дочь. Только бы няня была с нею и Полинка не сильно испугалась…
Я плачу и в зеркало вижу, как бывший с омерзением смотрит на мою спину. Расчет верный — Толя останавливается.
— Дочь больше не увидишь, — отрезает он. — Никогда.
Резко хлопает дверь, раздаются шаги на лестнице и все стихает. Я хватаю игрушку и сжимаю изо всех сил. Пальцы утопают в искусственном мехе. Утыкаюсь в мех носом и реву. На сегодня он ушел, но завтра или послезавтра Толя вернется. Нет сомнений — будет наказывать меня дальше. Зачем-то он привез меня в свой дом, хотя мог силой увезти дочку, а меня бросить в квартире на Пушкинской.
Двигаться больно, но я сажусь и смотрю в темное окно. Перед воротами красные огоньки — Толя уезжает. Я одна в большом доме. Запертая, избитая, но живая.
Я живая.
За что… За что ты так со мной… И я не Толю спрашиваю — Алекса. Машину, охваченную огнем, я никогда не забуду. Стоили того ласки на капоте и последний поцелуй? Я того стоила, Алекс?..
Глава 8
На следующий день вместо Толи приезжает Костик.
Я лежу в постели — мне совсем плохо. Порванное платье и босоножки валяются возле кровати. Вчера я с трудом разделась и легла, пачкая постельное белье кровью.
За ночь раны воспалились. У меня жар, лоб в испарине.
Голова тяжелая от температуры и бессонницы. Спать я не смогла — даже боком не лечь, слишком больно из-за спины. Поврежденная лодыжка распухла и ноет. Кожа вокруг рассечений горячая. Так уже было… Всего Толя бил меня нагайкой несколько раз — не часто, это надолго выводило меня из строя. А когда забеременела, вообще перестал трогать. Я даже поверила: что-то меняется… Какая глупость. Он раньше давал мне антибиотики, тогда заживало быстрей. Я мечтаю, чтобы кто-то промыл мои раны, дал лекарства и я смогла поспать… Но когда дверь спальни открывается, я пугаюсь.
Костик, подергивая кадыком, останавливается на пороге и оценивающе смотрит на меня.
— Сильно досталось? — я понимаю, что Толя прислал его проверить меня, а также то, что я никакой ценности для бывшего не представляю, иначе вместо Костика приехал бы кто-то рангом повыше. — Я помогу тебе.
Мне не нравится его масляный взгляд. Мы одни в этом чертовом доме. Я пытаюсь привстать и прикрываюсь простыней. Шелк в кровавых пятнах загрубел, стал шершавым и неприятным на ощупь.
— Не трогайте меня, — лепечу я, неосознанно прикрываясь рукой. — Выйдите…
Он видит мой страх и неожиданно злится — принцесса не желает быть спасенной, чтобы не пришлось благодарить…
— Ну и подыхай одна, — он обидчиво хлопает дверью.
Жду, пока уйдет, накидываю черный халат, морщась, когда ткань касается спины, и спускаюсь.
Костика нет.
На кухонном столе пакет с покупками. Беру бутылку воды и жадно пью. Нахожу обезболивающее, антибиотики, глотаю и возвращаюсь в спальню. Мне нужно поспать. Прежде чем лечь, запираю дверь — на случай, если Костик вернется. Просыпаюсь только к вечеру, но мне уже легче — жар спал, хотя меня одолевает слабость. Какое-то время лежу в оцепенении. Мне снилась полыхающая машина — так явно, что я ощущала запах паленого. Чувствуя себя разбитой, встаю, выглядываю в окно и вздрагиваю, увидев мужские силуэты во дворе. Толя не приехал, зато приставил охрану…