Кажется, я понимаю, почему меня пригласили на танец. Это отличный повод облапать меня на глазах у публики. Танцуем только мы, а остальные смотрят — Беспредельщика это не смущает. Кажется, даже доставляет удовольствие. Ладонь развязно скользит по моей спине, второй бережно, но твердо он зажимает мою руку в стальных пальцах.
— Как тебя зовут? — он наклоняется щекой к щеке.
— Ника…
— Расслабься, Ника. Получай удовольствие.
Он почувствовал, как я напряжена. Есть с чего: как бы за попытку подразнить Толю публично, потом не влетело мне. Беспредельщику он ничего не сделает, а вот я… Я испуганно дышу. Танцует он так себе, но ведет уверенно. Песня неожиданно заканчивается и он наклоняется, словно хочет что-то сказать.
— Спасибо за танец.
Мы танцевали не больше минуты, но я перепугана насмерть. Бегу в туалет и склоняюсь над раковиной, промокая водой горящие щеки. Пульс лихорадочно бьется в висках. Кто-то входит, я боюсь, это Беспредельщик, но все хуже — это Толя.
— Ты охренела? — мне приходится пятиться, пока он идет на меня.
— Я ни причем… Я не виновата, — у меня срывается голос. — Ты рядом был, ты же видел, что…
Меня обрывает пощечина. Не очень тяжёлая, но звонкая и болезненная.
Так и знала.
— Будешь еще хвостом вилять? — цедит он.
Я не виновата, но бормочу оправдания. От обиды дрожит губа: он же сам все видел, почему не вмешался.
— Нет…
— Быстро домой, — сумочку, которая висела на моем стуле, он швыряет мне в руки.
Я выхожу из туалета и поскорее пересекаю зал. Мне хочется на воздух, потому что грудь сдавило от обиды, я не могу дышать. Беспредельщик за нашим столиком как ни в чем не бывало пьет виски. Они все одинаковые. Этим мужчинам плевать на женщин. Деньги, власть, самоутверждение. Средние ценности криминалитета.
Дома я ложусь на кровать рядом с дочкой, перебираю черные косы, плачу и засыпаю рядом с ней. Моя девочка — самое дорогое, что у меня есть. Награда за страдания.
Утром я дергаюсь от каждого шороха, постоянно проверяю телефон, но Толя забыл обо мне. Я благодарю высшие силы, услышавшие мои мольбы. Наверное, надрался, проспался, и забыл об инциденте. Ну, ничего. Забыли. Лишь бы не приехал качать права и не забрал дочь.
К полудню я окончательно успокаиваюсь, дожидаюсь няню и спускаюсь в кондитерскую за булочками к чаю и свежим багетом. Не успела выйти со двора, как сзади просигналили. Я шла дальше, устало глядя под ноги. Я к этому привыкла. Толя говорил: у меня лицо, как у куколки. Черные густые волосы, длинные ноги и хорошая фигура. На меня часто обращают внимание мужчины. Главное, не поднимать глаз, не поощрять их и сами отстанут.
Просто смотри вниз и иди.
— Ника! — долетает развязный окрик, и я останавливаюсь, как вкопанная. Меня догоняет массивная красная тачка со спортивными формами. Низкая, с широким длинным капотом. — Садись в машину, поговорим.
За рулем сидит Беспредельщик. Он что, сумасшедший? Зачем он меня преследует? Щека еще зудит после вчерашнего удара.
— Не бойся, приставать не буду. А сама не сядешь, украду и закрою, красавица.
Глава 2
— Извините, нет, — я иду дальше.
Слежу за осанкой и походкой, чтобы скрыть страх. Случается то, чего боялась: позади хлопает дверь, меня догоняет Беспредельщик.
— Ты почему в машину не села, боишься? — он преграждает мне путь. Я смотрю на него, солнце бьет прямо в глаза, и я щурюсь, отчего взгляд кажется скептическим. — Ты хорошо танцуешь, знаешь?
Я хочу сказать: из-за твоего бахвальства меня ударили по лицу, но отворачиваюсь и смотрю через дорогу. Он не отвяжется. Такой же, как Толя, только моложе лет на пятнадцать.
— Свободна вечером? — продолжает он.
— Извините, — тихо, но твердо повторяю я. — У меня дочь. Я не могу, не встречаюсь.
В моих глазах горечь — неужели он не видит? Я опускаю взгляд и пытаюсь его обойти, но Беспредельщик хватает меня за локоть.
— Не понял, — лицо меняется в мгновение, он выглядит так, словно перед ним должник, а не девушка, которую он позвал на свидание. — Ты мне отказала? Ты?