Особенно ожесточенные бои развернулись у вокзала и в пригороде Минина. Четыре раза в течение дня вокзал переходил из рук в руки и к ночи остался у нас. Дома специалистов, которые атаковал 34-й полк дивизии Родимцева с танками тяжелой бригады, остались в руках немцев. Стрелковая бригада полковника Батракова с подразделениями дивизии Сараева, понеся большие потери, была оттеснена на рубеж Лесопосадочная. Гвардейская стрелковая дивизия Дубянского и отдельные подразделения других частей, тоже понеся большие потери, отошли на западную окраину города, южнее реки Царица.
К вечеру 15 сентября трудно было сказать, в чьих руках находится Мамаев курган, который оборонял батальон дивизии Сараева, сведения поступали противоречивые. Автоматчики противника просочились по реке Царица к железнодорожному мосту и обстреливали наш командный пункт. Охрана командного пункта штаба армии снова вступила в бой. К нам в блиндаж на КП начали приносить раненых.
В эту ночь всех нас тревожила судьба Мамаева кургана. Овладев им, противник господствовал бы над всем городом и над Волгой.
Я приказал во что бы то ни стало переправить ночью оставшийся на той стороне Волги 42-й полк Елина и вывести его к Мамаеву кургану, чтобы он мог с рассветом занять там оборону и удерживать вершину кургана любой ценой.
В боях 15 сентября противник потерял только убитыми свыше двух тысяч человек. Раненых всегда бывает в три-четыре раза больше. В общей сложности за 14–15 сентября немцы потеряли восемь — десять тысяч человек и 54 сожженных танка. Наши части тоже понесли большие потери в живой силе и технике и отошли.
Вскоре гитлеровцы поняли, что город наскоком не возьмешь. В дальнейшем они стали действовать осмотрительнее: атаки подготовляли тщательно и в бой шли уже без гармошек, без песен и плясок… Прямо скажем: шли на верную смерть.
— Земля у Волги стала скользкой от крови, и гитлеровцы скользили по ней, как по наклонной, к своей гибели, — говорили защитники города.
Наши бойцы и командиры знали, что отходить назад некуда и нельзя, и, главное, они поняли, что захватчиков можно бить, что они не забронированы, что наши пулеметы и автоматы очень хорошо прошивают их насквозь. Бронебойщики не боялись подпускать немецкие танки на 50—100 метров и наверняка поражали их.
16 и 17 сентября бои шли с нарастающим напряжением. Вводя свежие резервы, противник непрерывно атаковал в центре части 13-й гвардейской дивизии и стрелковой бригады Батракова. Особенно жестокие бои шли в районе Мамаева кургана и вокзала.
С утра 16 сентября полк Елина захватил и закрепил за собой Мамаев курган, но дальнейшее его контрнаступление задержалось. Начались встречные бои и встречные атаки, вернее, смертельные схватки, которые продолжались на Мамаевом кургане до конца января 1943 года.
Противник тоже понимал, что, завладев Мамаевым курганом, он будет господствовать над городом, над заводскими поселками и над Волгой. Для достижения этой цели он не жалел ни сил, ни средств. Мы в свою очередь решили во что бы то ни стало удержать Мамаев курган. Здесь были разгромлены многие танковые и пехотные дивизии противника и не одна наша дивизия выдержала жесточайшие бои — бои на истребление, невиданные в истории по своему упорству и жестокости.
Авиабомбы до тонны весом, артиллерийские снаряды калибром до 203 миллиметров включительно переворачивали землю, но рукопашные схватки, когда в ход идут штык и граната, были в тех условиях главным, наиболее действенным и реальным средством борьбы. Мамаев курган и в самую снежную пору оставался черным: снег здесь быстро таял и перемешивался с землей от огня артиллерии.
Бои за дома специалистов то затихали, то вспыхивали с новой силой. Как только наши атаки или огонь ослабевали, противник немедленно начинал бить по центральной переправе на Волге. И мы вынуждены были все время наступать, сковывать засевшего и накоплявшегося в домах специалистов противника.
В районе вокзала борьба шла с переменным успехом. Вокзал и соседние здания по четыре-пять раз за день переходили из рук в руки. Каждый штурм стоил обеим сторонам десятков и сотен жизней. Силы борющихся таяли, подразделения редели. Как нам, так и противнику приходилось вводить свежие силы, то есть резервы.
Стойкое сопротивление наших воинов в центре города срывало планы и расчеты Паулюса. В конце концов он бросил в бой все силы 2-й ударной группы, которая дислоцировалась в районе Воропаново, Песчанка, Садовая.
Две танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизий противника повели решительное наступление на левое крыло армии. Для нас оно не было неожиданным, но сил, чтобы отразить удары этого кулака, мы не имели. И хотя противник был сильнее нас не менее чем в 15–20 раз, каждый свой шаг вперед он оплачивал дорогой ценой.