— Да, здесь все страны оказались завоёваны Первым Императором, и сейчас везде — единый язык, единый строй, единая система управления, и продуктовых и товарных карточек. И единое пространство телевещания. Государственного.
И вот по поводу этого самого телевещания мы и хотели с вами, уважаемый Джордж, проконсультироваться.
Разумеется, мы понимаем, что вот так, сходу, не изучив все тонкости и специфику, ответить на вопросы, интересующие нас, невозможно. Но мы подготовили ознакомительный «ролик», этакий «обзор» всех каналов. А они тут носят преимущественно развлекательный характер. Поскольку Император не без оснований считает, что никаких «новостей», или катаклизмов, или социальных потрясений в его стабильном Обществе быть не может. Все работают, все счастливы, всем есть где жить и что кушать, и что носить.
А теперь, если не возражаете, мы вам краткий как бы — реферат всех этих развлекательных передач покажем.
Не успел я спросить, как они это сделают, у меня в глазах снова потемнело, а затем вдруг возникла картинка: цветная, объёмная. Со стерео-звуком! И понеслось!
Как мне думается, они всё же как-то воздействовали на моё сознание: гипнозом, что ли. Или ещё каким-нибудь образом. Потому что когда всё закончилось, я автоматически снова кинул взгляд на хронометр на приборной доске: прошло всего три минуты!
А я словно несколько часов провёл перед экраном… И запомнил почти всё показанное — ну так: профессионал же! С тренированной на всякого рода «мелочи» и «детали» памятью.
Ну что могу сказать.
Были там всякого рода конкурсы. Где нужно было решать бытовые и логические задачи. И победители получали доп. пайки и карточки на товары и одежду. Были и спортивные соревнования, где все бегали, прыгали, и метали всякие снаряды: кто дальше, или толкали штанги — кто тяжелее — с теми же призами. А были и «шоу скандалов» — когда кто-то с кем-то разводился. Или наоборот — женился… Тут призы распределялись по зрительским опросам.
Ну а больше всего было передач про то, как приготовить вкусную еду из того не слишком разнообразного, хоть и богатого калориями ассортимента, что полагался по карточкам. И как затем похудеть. В случае переедания. Чтоб снова влезть — в полученную по карточкам же типовую — для мужчин! — и нескольких вариантов — для женщин — одежду.
Были и другие передачи, про природу, охоту, рыбалку, и прочие такого типа. Но не имелось ничего такого, что было, скажем, у нас в Древнем Риме, или позже, в наших жёстких и жестоких играх, вроде боёв без правил, боевых единоборств, или гладиаторских боёв, или бокса, или, скажем, такого, что показывалось в наших фильмах фантастики: про то, как люди друг друга изобретательно и коварно… Убивают.
Что меня несколько удивило: ведь именно жёсткие и жестокие «шоу» пользуются у мужской, и у определённой части женской аудитории, огромной популярностью, позволяя сублимировать подсознательную агрессию — в безопасные формы: болея за «своих»!
И самое подлое — едва я вспомнил о старинном фильме «Бегущий в Лабиринте», и то, как группа подростков пыталась там выжить, и спастись от монстров, у меня в голове снова зазвучал голос:
— Благодарим за помощь, уважаемый Джордж. Этих ваших воспоминаний нам вполне достаточно.
— Вы хотите сказать, что получили свою «консультацию»?!
— Именно.
— И… Что вы теперь собираетесь делать?
— Не видим смысла скрывать. Мы построим Лабиринт, подобный тому, что имеется у вас в памяти, с монстрами и смертоносными ловушками, и будем сдавать его в аренду руководству этой планеты. С её тоталитарным режимом.
Предложим и возможные варианты его использования, места наилучшего расположения видеокамер и микрофонов, и даже типы и виды монстров, которых можно было бы, например, сталкивать в гладиаторских боях. Друг с другом. А затем — и с… Преступниками! Или бунтовщиками.
А репортажи таких схваток, разумеется, прошедшие цензуру, подготовленные и смонтированные, Император мог бы показывать зрителям телевидения. Государственного, всепланетного. Преследуя свои цели — а именно, на более качественном и зрелищном уровне отвлечь всех от ненужных мыслей. Например — о «свободе». А преступников и бунтовщиков — предостерегая от возможных выступлений и протестов.
Кровь бросилась мне в лицо: это я заметил в отражении его в зеркале сбоку пульта! И чувствовал я себя, с минуту, или больше — отвратительно! Не знаю, расшифровали ли мои эмоции эти гады, «нуждавшиеся в консультации», но они пока помалкивали. А я — думал. И было мне, ох, стыдно!!! И мерзко!