Она прошлась по комнате, изучая все мое оборудование.
— Что все это значит? — наконец спросила она.
— Я занимаюсь частной охраной на стороне.
— Ты шпионишь за людьми.
— Можно так сказать.
— Тебе платят за то, чтобы ты вынюхивал?
— Иногда.
— Ох. Понимаю. — Она посмотрела на один из мониторов. — Это твое здание?
— Наше здание, — сказал я. — Смотри. — Я указал на точку на экране и увеличил изображение. Джованни прошелся по дому, делая обход. Он понятия не имел, что мы на этой стороне. Он предположил, что мы находимся в нашей комнате на той стороне. Он всегда так считал.
— Ты ведь не сделаешь этого со мной, правда? — Ее глаза сузились, когда он вытащил штаны из своей задницы. Джованни был самым уродливым сукиным сыном, какого я только мог найти, с достаточным опытом, чтобы заботиться о моей жене, когда меня не было рядом. — Не будешь подглядывать за мной?
— Зависит от обстоятельств. — Я откинулся на спинку стула, изучая ее черты в свете мониторов. Марипоса выглядела отдохнувшей.
— От каких? — Моя жена широко раскрыла глаза, что делала, когда хотела, чтобы я продолжил или был детален.
— Насколько хорошо ты будешь себя вести.
— Я хорошая девочка. — Она подошла и встала передо мной, скрестив руки на груди, которая исчезла под массивным одеянием. — Но знаешь, что говорят о хороших девочках? Они никогда не вершат историю.
Марипоса сократила расстояние между нами и протянула руку, чтобы коснуться моего галстука. Я развязал его, но не снял. Марипоса медленно двинулась, наблюдая, как черная ткань соскользнула с моего воротника, а затем положила ее на стол. Я закатал рукава до локтей раньше, и она провела пальцем по одной из моих вен, сосредоточившись.
Мы оба притихли, и когда она подняла глаза, мы уставились друг на друга.
— Тебе что-нибудь нужно, Марипоса?
Она покачала головой.
— Мне стало одиноко. Это большое место. Я еще не привыкла к нему. Мне было интересно, когда ты ложишься в кровать.
Я приподнял брови, и она на секунду отвела взгляд в сторону, на один из многочисленных мониторов.
— Спать, — тихо добавила она. Затем она принялась возиться с завязками халата. Я чувствовал ее беспокойство. Она готовилась либо сказать что-то, либо сделать.
— Не делай этого со мной, — сказал я.
— Чего? Этого? — Она крутила галстук, заставляя его кружиться и кружиться, слегка улыбаясь.
Я протянул руку, чтобы остановить ее.
— Да. Agitarsi. Не суетись. Не нервничай.
Марипоса кивнула, и я увидел, как дернулось ее горло, когда она сглотнула.
—Ты понял, Капо.
— Ты хочешь сказать, il mio capo.
— Ты это заметил?
— Я все замечаю.
— Почему ты выглядишь... расстроенным?
— Забегая вперед, больше никаких сделок с людьми, которые не являются мной.
— Ты имеешь в виду Рокко? Кольцо.
— Ага. Рокко. Кольцо. Никогда больше.
— Как пожелаешь, Капо.
Когда Марипоса впервые назвала меня так, я с трудом удержался, чтобы не отыметь ее прямо там в Клубе. И чем больше она говорила, тем больше я чувствовал себя диким зверем в клетке. Не иметь возможности прикоснуться к ней, пока она не будет готова, было все равно, что думать о важных словах, но не иметь возможности произнести их.
Через несколько минут Марипоса сделала глубокий вдох, развязала халат и распахнула его, выпустив воздух, который задерживала. Под халатом она была полностью обнажена.
Мои глаза пировали на ее обнаженном теле, как у голодного зверя. Каким-то образом наши роли поменялись. Я был тем, кто, казалось, не мог насытиться. Она была чертовски совершенна. Свет от мониторов подсвечивал каждый ее изгиб. Полнота ее груди могла бы с легкостью заполнить мои ладони. У Марипосы была тонкая талия и слегка покатые бедра. Ее соски затвердели, а по внутренней поверхности бедра бежал еле уловимый след ее желания. Я чувствовал запах ее возбуждения - такой чертовски сладкий, что ощущал его привкус на языке. Я облизнул языком нижнюю губу, жаждая продолжения.
— Я подумала, что вам следует посмотреть, чему вы посвятили себя полностью, il mio capo. Мне. Надеюсь, я стоила такой высокой цены. — Когда я смог оторвать взгляд от ее тела, я встретился с Марипосой взглядом, но она смотрела в другую сторону. — Я всего лишь кожа да кости, но...
Когда мои руки крепко обхватили ее бедра и подняли на стол, она ахнула. Когда я притянул Марипосу ближе к себе, рот Марипосы приоткрылся, и прохладный поток ее дыхания коснулся моей горящей кожи. Я прижал ее ближе к своему члену, прижимаясь к ней, пока из ее мягкого рта не вырвалось хныканье. Руки Марипосы протянулись, почти царапая мою рубашку, пытаясь добраться до кожи.